Французский торговец Прежан Мено приплыл на португальском судне одноглазого рыцаря-авантюриста. Вероятно, безземельного дворянчика – ими полнятся южные земли. Такие desperados[26] вешают родовые гербы на мачты своих кораблей и отправляются в каперские рейды вдоль берегов Европы.

Лысый верзила делает вид, будто промышляет мирным фрахтом. Он привёз на край света странную семейку, изображающую богатых англичан. С ними – загадочная персона благородных кровей. Притворяясь разодетым манекеном, он собирает вокруг себя поклонников.

Променад псевдоанглийской фамилии обещает примечательное зрелище, которое нельзя пропускать. Однако в порту пахнет не менее острым блюдом.

Португальский капер и компрачикос английского происхождения… Уродуют краденых детей для продажи бродячим артистам и ко дворам ноблей. Можно списать на случайность – муха и дерьмо всегда рядом. Только мысль о закономерности не дает покоя…

Завтра, на рассвете, «Прокурандо» отплывает из Корка в Кале. Времени остаётся в обрез… Ага, вот и главные действующие лица: Мено с его манекенами.

Дэнтон вошёл в один из доков и стал наблюдать сквозь щель между рассохшимися брёвнами.

Молодые люди ехали вдоль берега на купеческой повозке, запряжённой гнедым битюгом. Следом шествовала восторженная толпа. Она выкрикивала ирландские благословения, пела какие-то гимны, готовая лечь под скрипучие колёса, прахом у ног прекрасной четы. Процессия выглядела диковатым, плохо поставленным фарсом или крестным ходом полоумных фанатиков.

Дэнтон еле удержался от смеха. Обернувшись к «Прокурандо», он заметил женскую фигуру в бордовом плаще. Та неподвижно стояла на носу корабля, словно кариатида, украшавшая суда древних римлян. Вероятно, мать семейства…

Тогда кто – автор фарса? Может, всё это – ловкий ход купчика Мено? Он потерпел торговую неудачу в европейских портах и надеется распродать остаток в дикой, несмышлёной Ирландии…

Из шумного собрания вынырнул Колум. Он вприпрыжку побежал к докам, словно человек, изнывающий от нужды. Войдя в квадрат бревенчатых строений, огляделся и подошёл на тихий свист Дэнтона.

– Милорд, вы здесь? Ага, вижу… Так вот, в почитатели этого юнца записались люди Маккарти из замка Блэрни. Уговаривали малого остаться у них, обещали скупку всего французского товара. Купчик поначалу отнекивался, а потом начал упрашивать юнца быть гостем у Маккарти.

– Хм, вот как! Гляжу, толпа не расходится…

– Они дежурить здесь будут, пока малый со свитой не выедет на прогулку.

– Так…, – Дэнтон простецким жестом почесал в затылке. – На прогулку с ними пойду я, а ты, Рябушка, добудешь мне приглашение на борт каракки «Прокурандо».

– Милорд, не надо со мной по-французски, уж будьте любезны! Я ж английский еле выучил!

Дэнтон тихо засмеялся.

– Найдёшь корабль с флагом, откуда смотрит один глаз. Хочу непременно уплыть на этом корабле, но в тайне от одноглазого капитана. Уловил, а?

– Уловить-то уловил, да задача не из лёгких. Хотя, как вы говорили: широк путь, ведущий в погибель?

– Это сказал Господь наш Иисус Христос. Ну, бывай, Бог в помощь!

Жуану так утомили торги, что она беспробудно проспала от полудня до третьего часа. Резкий окрик вынудил её открыть глаза.

Мачеха привела за собой Бриджит с ворохом новых громоздких нарядов. От их вида захотелось плакать, но Жуана не посмела.

Под бдительным взглядом её облачили в очередную роскошь итальянского покроя. Долго затягивали шнурки, расправляли складки, подшивали плохо сидящие места. Жуана похудела со времени отбытия из Португалии. Внутренние переживания, общество мачехи изнуряли душу, привыкшую к беззаботной жизни – в отцовских землях, на берегу океана.