В Милане при звуках сирены воздушной тревоги Ракеле, Эдда и Анна прятались в подвале. Однажды в дверь к ним постучали двое полицейских. В небольшом отеле поблизости случился пожар, и вину за него возлагали на синьору Муссолини. Выяснив, что виновницей пожара была Ида Дальзер, к тому же только что родившая мальчика, которого она назвала Бенито Альбино, Ракеле решила действовать. Муссолини к тому времени заболел свирепствовавшим в боевых частях тифом и был отправлен на лечение в госпиталь в городе Чивидале-дель-Фриуле. Взяв с собой Эдду, Ракеле отправилась к нему через военные конвои и минуя многочисленных раненых.

Ноябрьским днем в три часа пополудни, в маленькой боковой комнатке госпиталя, в присутствии местного мэра и свидетелей, Муссолини и Ракеле заключили брак. С желтыми от тифа глазами, с небритой в течение нескольких дней щетиной и в шерстяном берете на голове, жених был едва в состоянии говорить и мог только шептать. Вся церемония заняла пять минут. Монахиня дала всем присутствующим по куску пирога панеттоне и по стаканчику вина. Эдда, в свои четыре с половиной года, стала, наконец, законным ребенком. Был у нее теперь и сводный брат Бенито Альбино. Как говорила Ракеле, свадьбы могло бы и вовсе не быть, если бы не quella maniaca, эта сумасшедшая.

К Рождеству Муссолини вернулся на фронт, жалуясь в письмах, что единственной его едой были пять каштанов. «Снег, холод, бесконечная скука, – писал он. – Порядок, беспорядок, хаос». В конце концов, получив отпуск, он приехал в Милан. Ида от него не отставала и, зажатый в угол, он снял для нее комнату в отеле Gran Bretagna и в присутствии нотариуса признал Бенито Альбино своим ребенком. К моменту его возвращения на фронт, в снег, лед и холод Карнийских гор, Ракеле была беременна. 16 марта 1916 года Муссолини присвоили звание капрала. Его письма Эдде, с неизменно вложенными туда сухими цветами и листьями, были скорее письмами любовника, чем отца. По этим письмам Ракеле учила дочь читать.

Чтобы обеспечить пропитание для Ракеле с рождением ребенка, Анна купила молодого петушка. Откармливали его во дворе, и Эдда привязалась к птице: гладила его, кормила, гуляла с ним на привязанном к его ноге поводке. Однажды, вернувшись домой после некоторого отсутствия, она увидела, что петушок исчез, а вместо него в доме появился младенец, мальчик по имени Витторио. Замалчивание тех или иных событий – характерная черта семейной жизни Муссолини. Позднее Эдда писала о замешательстве, которое она в связи с этим испытала, и своем негодовании от исчезновения любимца.

Почти год спустя, в феврале 1917, когда Муссолини находился за линией фронта, от перегрева в стволе миномета разорвалась мина. Стоявшие рядом с ним пять человек были убиты, Муссолини ранен в бедро, а в теле застряло множество осколков. На носилках его отнесли в близлежащий госпиталь. Среди первых посетителей там оказалась Сарфатти, которая описывала «42 раны… как у пронзенного стрелами святого Себастьяна». Обзаведясь с помощью друга формой Красного Креста, Ракеле пробралась в госпиталь. По случайному совпадению там же в это время оказалась и Ида с Бенито Альбино на руках. Увидев соперницу, Ида стала кричать, утверждая, что Муссолини ее соблазнил и бросил, и что на самом деле она его настоящая жена. Пока находившиеся в той же палате раненые солдаты со смехом наблюдали за разгоравшимся скандалом, Ракеле потеряла терпение и, набросившись на Иду, стала выдирать ей волосы и осыпать ее тумаками. Ида в панике бежала.

В апреле Муссолини перевели в госпиталь в Милане, где ему предстояло перенести несколько операций. Поначалу казалось, что ногу придется ампутировать. Он лежал в постели, учил русский и английский и хвастал своей стойкостью перед лицом непереносимой боли. В августе, демобилизованный и на костылях, он провел несколько дней с Ракеле и Эддой, удя рыбу на озере Лаго-Маджоре на границе между Италией и Швейцарией. С бронзовой медалью на груди Муссолини вернулся на работу в