Я закатила глаза и отвернулась, пряча свою улыбку. Можно подумать, Глеб не видел меня голой. Да и я бы порадовалась, если бы это случилось еще раз.

— Но я же не голая. Не придумывай.

Завязала пояс потуже и пригладила волосы рукой.

— Слишком много внимания от него.

Я пожала плечами.

— Не сердись, сейчас вернусь, — чмокнула его в губы и вышла из комнаты.

Савин стоял возле окна и сверлил меня гневным взглядом. Он умеет улыбаться?

— Доброе утро, Глеб Александрович.

— Доброе утро. Надеюсь, я не отвлек тебя ни от чего важного?

— Все нормально. Вы что‐то хотели?

— Завтрак готов.

— Вы заделались нашим поваром? Или это повод отвлечь меня от моего парня?

— Не умничай. Просто спускайтесь завтракать.

— Спасибо, только переоденусь и спустимся.

Мы стояли и смотрели друг на друга, словно хотели что‐то сказать. Я, может, и хотела, только не видела смысла, а Глеб… его мыслей я не знала. Думаю, я просто ему надоела уже. Но как же сильно я хотела прижаться к нему. Хотела оказаться в его объятиях, почувствовать запах любимого тела и окунуться в нежность, от которой я бы наверняка сходила с ума. С Алексом все было не то. Хотя мне нравились его объятия, нежность, тепло, которое он мне всегда дарит. Но чувствовать любимого человека — это совсем другое. Наверное. Откуда мне знать?

— Спасибо за цветы, они очень красивые.

— Извинение за грубость.

— Принимается.

— Иди переодевайся. Мама ждет.

Я кивнула, но продолжала стоять на месте. Мне было больно. Оттого, что я не могла поблагодарить его, как бы этого ни хотелось. Больно оттого, что я не могла выражать свои эмоции рядом с ним. Эмоции, которые испытывала по отношению к нему.

— Варя, ты скоро? — из комнаты выглянул Алекс, и мне пришлось кивнуть, прерывая наш с Глебом зрительный контакт.

— Уже иду. Мы сейчас спустимся, Глеб Александрович.

Под пристальным взглядом Савина я зашла в комнату и только сейчас смогла расслабиться. Кажется, я начинаю сходить с ума.

— О чем говорили? — поинтересовался Алекс, когда я скинула халат, собираясь переодеться.

— Позвал на завтрак, а я поблагодарила за цветы.

— Послушай, Варя, мне не нравится этот мужчина. А что, если он обидит тебя?

— Что ты имеешь в виду? — я резко развернулась к нему, бросая на кровать теплый костюм, в котором собираюсь выехать на прогулку с мамой.

— У меня ощущение, будто он хочет тебя.

Меня окатило жаром от его слов, и я полезла в комод в поисках белья.

— Тебе только показалось, Алекс.

— А что, если он… применит силу?

— Не перегибай. Глеб не причинит мне вреда.

— Да? А то, что вчера между вами случилось? Он был слишком груб с тобой.

— Я сама виновата. Я оскорбила его. Мы извинились друг перед другом, на этом точка.

— Я просто волнуюсь за тебя.

— Послушай, Алекс, — я развернулась к нему и тут же оказалась в его объятиях, — я… Глеб не тот, кто причинит мне вред. И единственное, что меня сейчас волнует, как долго я смогу быть с мамой.

— Понимаю тебя.

Я грустно улыбнулась и положила голову ему на плечо.

— Пойдем завтракать. Мама ждет.

Ближе к обеду мы с мамой и Алексом выбрались в парк на прогулку. Глеб уехал на работу, и я не могла точно сказать, расстроилась я или обрадовалась. Мне хотелось быть как можно чаще рядом с ним, и одновременно с этим мне было больно. Он не мой и вряд ли когда‐то станет моим. Пора привыкнуть к этому, пора смириться. Но как это сделать, если сердце изнывает от тоски, если душа тянется к этому мужчине. И мысли все больше и больше заполняются мужчиной, которого люблю безответно семь лет.

— Алекс, я хотела поговорить с тобой, — произнесла мама, когда мы остановились около одного из ларьков, чтобы прикупить горячих напитков.