— Я не хочу об этом говорить, мам. По крайней мере не сегодня.

— Варюша, завтра может и не быть у меня.

— Мам!

— Ладно, молчу. Шопинг, так шопинг.

Я даже думать не хотела о том, что будет завтра. Мне было слишком больно осознавать происходящее, и уж тем более говорить о том, а что, если завтра… Нет! Я хочу здесь и сейчас. Пока мама рядом.

— Когда твой Алекс прилетает?

— Не знаю точно. Сегодня или завтра.

— Вы что, еще не созванивались? — удивленно спросила мама, отчего я тут же посмотрела на нее.

Я пожала плечами.

— Нахрена отношения без чувств?

Зачем она это говорит при Глебе?

— Мам, у меня…

— Я и так все знаю. Козла того не можешь забыть.

Я бросила мимолетный взгляд на Глеба и тут же отвернулась, заметив его наглую усмешку. Гад такой.

— Я его забыла, и мы с Алексом счастливы. Давай не будем сейчас говорить о моей личной жизни.

— Не будем. Позвони и скажи ему, чтобы не прилетал. Ты же здесь надолго. Или ты улетишь?

— Конечно, я не улечу, зачем ты такое говоришь?

— Вот и отлично. Ешьте, а то гланды простудите. Нам еще марафет наводить.

Я закатила глаза, покачала головой и недовольно зыркнула в сторону Глеба. Не понимаю, его забавляет разговор о моем парне? Или мне просто кажется?

— Уверен, любящий мужчина уже был бы здесь. Или хотя бы позвонил узнать, как долетела его девушка.

— Вам этого точно не дано, — язвительно хмыкнула и, глядя в его глаза, демонстративно откусила сосиску.

Обломался?

7. Глава 6

— Как ты, подруга? — спросила Лерка, когда мама вошла в очередной раз в примерочную.

Отвечать на такие вопросы не было желания, да и так было все понятно, но и молчать тоже было бы глупо. Я бросила на подругу короткий взгляд и, вздохнув, пожала плечами.

— Стоит мне что‐то отвечать?

— Я буду рядом с тобой, Варь. Ты же знаешь, что я не брошу тебя.

Я улыбнулась, едва заметно приподняв уголки губ.

— Как бы это жестоко ни звучало по отношению к тебе, но маму мне никто не заменит. Прости, Лер.

— Я понимаю, не извиняйся.

— Ну, как я вам, девочки? — мама вышла из примерочной в красивом нежно‐розовом платье.

Я улыбнулась, восхищаясь ее красотой, и тут же подошла к ней, чтобы обнять.

— Ты у меня самая красивая, мам, — прошептала я и почувствовала, как по щеке скатилась слеза.

— Не поняла, — она отстранилась и посмотрела на мое лицо, — опять плачешь.

Я с силой прикусила губу, понимая, что физическая боль ничто по сравнению с душевной.

— Давайте мороженого съедим? Настроение моей дочери поднимем.

Я поймала на себе взгляд Глеба. Задумчивый, сканирующий, изучающий. Раньше бы плавилась от его взгляда, а сейчас была равнодушна. Не потому, что разлюбила мужчину, наоборот, поняла, что моя любовь стала крепче. Просто сейчас мне даже думать не хочется о нежности.

Мы прошли в кафе. Мама с Леркой заказали для нас мороженое, а Глеб попросил приготовить для него кофе. Я бы сейчас не отказалась от коньяка, да только при маме пить не хотелось. Она тоже попросит, а для меня это как знак, что таким образом она хочет скорее убить себя.

Мороженое оказалось ванильное с кусочками шоколада. Мое любимое из детства. И стоило мне только положить кусочек в рот, как меня накрыло воспоминаниями о прекрасном времени, когда мама была полна сил и эмоций, когда никто не думал о том, что ее может не стать так рано. И то, что сейчас это моя реальность, мне приносило невыносимую боль. А тогда, тогда мы гуляли с мамой по парку, катались на аттракционах и она, увидев небольшое кафе, предложила поесть мороженого. Мне захотелось попробовать ванильное с кусочками шоколада, и с тех пор оно стало моим любимым. Мало того, еще и воспоминанием из детства. Помню, я тогда здорово ляпнула на свое новое красивое платье слегка подтаявшим пломбиром. А мама вместо того, чтобы ругать меня, поругалась с мороженым, обвинив его в том, что оно слишком быстро тает. Разве это не чудесно?