Вероника явно растерялась. Я и сам-то мало понимал, зачем мне потребовалась эта информация.

— Она явно мужская. Твоего парня?

Ника неуверенно покачала головой.

— Этого, — я указал в сторону забора, едва видимого в темноте через открытую входную дверь.

— Нет-нет.

Я не могу спросить больше. Иначе она поймёт, что я смотрел видео.

— Тогда откуда?

— Да не помню я!

Захлопнув входную дверь, я бесцеремонно увлёк девушку за собой в комнату. Сам понимал, насколько мое поведение было глупым, но остановиться не мог...

Я потушил единственную свечу. Подошёл к замершему в темноте силуэту вплотную. Дрожащая рука уперлась в мое плечо.

— Я не обижу, — почти шептал я.

Взялся за края ее футболки, и одним рывком стянул ее с девушки. Ника не сопротивлялась. А я, как чертов собственник, швырнул неугодный мне предмет гардероба в открытое окно, и натянул на голову девушки свою майку. Пальцы нагло скользили по стройному телу, то и дело будто ненароком задевая упругие соски.

Какого черта я делаю? Решил тоже вести себя, как местная скотина? Даже если ее продавал сосед, это не значит, что я имею право ею воспользоваться! Она боялась этого, поэтому возненавидела секс.

Я погладил лицо Ники в темноте. Что она сейчас думает обо мне? Что я один из тех уродов, готовых на любую мерзость, чтобы завладеть ее телом?

— Прости, что разбудил. Не хотел тебя пугать. Больше не носи одежду всяких неизвестных мужиков. Меня это бесит.

У меня выдалась ещё одна бессонная ночь. Вожделение захватило разум, не оставляя место ни для злости, ни для здравых мыслей. Когда Ника ушла в свою комнату, я лег на кровать и просто таращился в стену. Надеюсь, что злючка спит, и утром вовсе не вспомнит о моем недостойном поведении. Хотя, в таком случае у неё явно возникнут вопросы, когда она обнаружит на себе футболку Баленсиага. Мысли о нежном теле в моей одежде, возбуждали ещё сильнее. Я посмотрел на свою ладонь в темноте. Хочу снова прикоснуться к ней...

Черт. Как перестать об этом думать?! Нужно вспомнить что-то мерзкое, чтобы, наконец, справиться с вожделением. Есть кое-что. Я потянулся и взял с тумбы планшет. Пролистал все видео, которые успел мельком просмотреть и почувствовал, что одно воспоминание о происходящих там мерзостях помогает прийти в себя. Я листал с таким остервенением, что даже не сразу понял, что картинка изменилась. Вместо мерзких видосов, на экране появились радующие глаз фото…

Вероника. Улыбается... Ее фиалковым глазам так идёт улыбка. Я продолжил неторопливо пролистывать фотографии. Рука дрогнула, а с трудом забытое вожделение, снова напомнило о себе, когда на экране моего планшета возникла налитая обнаженная грудь. В зубах у Ники зажат край майки. Губы разомкнуты. Фиолетовые глаза холодно, но не без интереса смотрят в кадр. Я провёл ладонью по напряженному члену через пододеяльник, и открыл следующую фотографию.

— О, девочка, — прошептал я, и запустил руку в трусы.

Ника, растянувшись на кровати, в которой сейчас находился я, снимала себя сверху. Ню.  Давненько мне не приходилось дрочить. Обычно со стояком помогают разобраться мои временные девушки. Но если я немедленно не избавлюсь от этого напряжения, то могу наломать дров.

Я решил посмотреть, что ещё скрывает любопытная флешка, и стал листать дальше. Каждая следующая фотография едва не доводила меня до исступления, но я не хотел так быстро кончать. Каждый раз, чувствуя, что вот-вот готов кончить, замедлял движение руки по стволу. Ещё одно видео. Я вновь воткнул наушники и нажал плей. Ника в своей комнате. Кажется, немного волнуется, устанавливая камеру на столе. Отходит к стене: