- Папа, может ты…

Договорить не успеваю, так как отец поднимет вверх указательный палец, мол, чтобы я замолчала, и отвечает на звонок, расплывшись при этом в широкой улыбке. Таким он бывает только в двух случаях: когда разговаривает с подстилкой, и когда его собеседником является лучший друг из девяностых. Ершов Игорь Петрович.

- Здравствуй, Игорек.

Напрягаюсь, услышав имя прокурора города, ведь совсем недавно его сын пострадал в небольшой драке, где, кстати, и я присутствовала. А значит, Дима вполне мог рассказать все папаше. Всегда ябедничает ему по каждому поводу, хотя и называет себя взрослым мужчиной. Шут гороховый, а не парень.

- Конечно у нас все в силе, – бросает довольный взгляд на меня.

Аж в дрожь бросает, становится не по себе. Мне совершенно не нравится начало их разговора. Явно оно будет связано со мной. Ерзаю на месте, мечтая поскорее исчезнуть из столовой и оказаться далеко отсюда. Да хоть снова на треке, сев за руль гоночной машины. Плевать, что в аварию когда-то попала.

- Да, свадьба через месяц, – о какой это он свадьбе говорит? О себе и Аде что ли? – Надеюсь, Дмитрий уже купил кольца.

- Что? – я ушам своим не верю. Нет! Нет! Нет! Явно это какая-то шутка. Отец просто меня разыгрывает.

- Инга согласится, можешь в этом даже не сомневаться, – с уверенностью говорит, а у меня ком в горле застревает, и тело все каменеет. – Так заставим. Методы убеждения я знаю.

Не могу больше этого слышать. Не собираюсь сидеть в окружении постороннего для нашей семьи человека, ядовито ухмыляющейся Аделаиды и распинающегося перед другом отца. Нужно встать и немедленно бежать отсюда, куда глаза глядят. Сейчас же.

- Инга, – нежный шепот мне на ухо и легкий захват руки под столом.

Одно мимолетное прикосновение, а мои чуть приподнятые нервы тут же успокаиваются. Появляется легкость, мышцы расслабляются. Глеб всего лишь дотронулся до меня, а ураган у меня внутри на спад идет. Рядом с этим мужчиной все становится хорошо, даже плохие мысли на второй план уходят.

Мне кажется, будто вокруг нас нет никого. Мы словно бы под каким-то особым куполом, куда посторонним даже и не прорваться. Наш мир на двоих, в который так не кстати врывается голос отца, требующего пройти с ним в кабинет, а Аделаиде проводить гостя до его автомобиля, так как он уже засиделся у нас дома.

- Завтра ты поедешь с Аделаидой за платьем, – отец с порога огорошивает неприятной новостью, считая, что все же решено, и я не дам заднюю. Зря он это. – Я займусь приглашениями на торжество. Такое важное событие должно быть освещено в прессе.

- Папа, я не собираюсь выходить за Диму. Не сейчас ни через месяц.

Рука отца со стаканом виски застывает в районе подбородка. Он не успевает сделать ни одного глотка, как стекло тут же крошится. Янтарная жидкость, как и осколки, остаются на его ладони или оказываются на полу. Вижу капли крови на рукаве его белоснежной рубашки.

- Так значит, – голос обманчиво спокойный, а улыбка вроде бы милой кажется, – ты отказываешься от свадьбы с сыном прокурора города, да? – два шага в мою сторону. Стою на месте, не показывая ему ни капли страха. – Дмитрия уже бросила? Или он пока что об этом не догадывается?

- В ближайшие дни скажу ему о нашем расставании, – отец оказывается в нескольких сантиметрах от меня. – С ним я не вижу своего будущего, папа. Он не тот, с кем… Ай!

- Зато это вижу я, – стальной захват на локте, от чего точно синяки останутся. – Маленькая, неблагодарная сучка! – слегка выворачивает мне руку, делая этим еще больнее. – Решила характер своей мамочки что ли показать? – толкает в кресло, нависая надо мной подобно скале.