Дочь лорда-9. Ормхеймский Бастард Ольга Ружникова

1. Часть первая. Глава первая

Лучше поверить врагу, чем не поверить другу…

Игорь Шаранда.

Часть первая. Алые крылья свободы.

Глава первая.

Начало Месяца Рождения Осени.

Эвитан, окрестности Лютены. – Квирина, Сантэя. – Южный Словеон.

1

…Усталая обреченность в глазах отца. Безнадежная тоска во взгляде:

- Карлотта, ты должна…

- Нет! – резко отвечает мать.

Раскрываются ворота, проезжают конные, месят снег пешие. Легкий морозец, легкая поземка, тяжелые слова, невозможно тяжкое прощание.

Когда-то папа любил маму. Но она убила его любовь холодностью, равнодушием и эгоизмом.

Отряд скрывается за лесной грядой…

…Улетает прочь Лиар – за глухими черными окнами. Мчит в ночь тюремная карета. Тоже похоронно-черная. Ирия Таррент только что схоронила многих. Анри Тенмара, Эйду и себя…

…Рыдает Ирэн, устало смотрит дядя Ив. Отцветает Тенмарская осень поместья Кридель…

…Вязкая грязь под ногами, начало весны. Теплеет.

Две молчаливые фигуры у ворот древнего замка – несгибаемый старик и хрупкая седая женщина в короне серебристых кос…

…Безутешно рыдает Кати, судорожно сжимает объятия повзрослевшая Иден. Пойманным зверем колотится сердце Стивена.

Его решительные глаза, твердый взгляд младшей сестренки, мокрый – самой младшей...

Прощаться Ирия не любила никогда. Но с Констансом это проще. Слишком уже много оставлено тех, кто куда дороже. Просто он… всё, что осталось от прежней жизни. Совсем всё. Опять.

Она нашла семью – и потеряла вновь.

Ирия Таррент опять остается одна. До самой Квирины. До встречи с воскресшим Анри.

Что ты скажешь, поэт? Развилка уже близко. Восток и Юг не могут вечно скакать конь о конь.

- Я знал, что мы живем в подзвездном мире не просто так, - вдруг улыбнулся Констанс.

Когда он так говорит – у него сияют глаза. Странно, прежде никогда не замечала. Как и хорошего в Стивене.

Можно подумать, жизнь меняет только ее. Только Ирии показывает ее истинное лицо.

Когда-то Ирия Таррент была маленькой дурочкой. Почему влюбилась во Всеслава? Потому что приняла за спасителя? Да. Но что в первую очередь раздражало в Стивене? Правильно – внешность и манеры. Приглядеться и прислушаться горе-невеста не затруднилась. Равно как и задуматься, с чего вдруг мачеха начала поливать его грязью, если так хотела спихнуть падчерицу замуж? Что вдруг изменилось-то?

Тогда Ирия сочла дурой опасного врага, но это еще полбеды. А вот что она думала о родном отце? Если решила, что он готов выдать ее за садиста и «укротителя»?

- Прощайте, Констанс. – Протянуть руку Ирэн предпочла бы для рукопожатия, но такого он не поймет. Только не ходок по будуарам предыдущих «роковых красавиц». – Даст Творец, свидимся.

- Я умру, если этого не случится! – Глаза поэта сияют как звезды. Только горячие. И близкие. – И я ведь еще не закончил новый венок сонетов в вашу честь.

- Еще много осталось? – не удержалась Ирия.

- Почти половина. Или готова почти половина. Я вдруг сейчас подумал, что их должно быть больше.

Констанс изящно коснулся губами ее руки. И вдруг притянул Ирию к себе.

Целоваться он умеет лучше Алана. Больше практики. И таланта. А будь у них больше времени, с Констансом стоило бы разделить постель. Даже, наверное, разумно. Ирии не замуж идти. А Анри любит Прекрасную Кармэн. И в запоздалом прозрении глупой девчонки нуждается в последнюю очередь.

- Я вернусь к вам, Ирэн, - улыбнулся Констанс. – Знаете, я вдруг понял одну вещь. Дело не в сонетах. Я… больше всего в подзвездном мире хочу прожить с вами всю жизнь. Добиться вашей любви. Любить вас. Засыпать и просыпаться рядом. Заботиться о вас. Вы мне позволите это, Ирэн?

Даже странно. По-своему милая девочка Ирия Таррент, искренняя и наивная, не была нужна никому. Разве что Стиву Алаклу.

Всем прочим подавай загадочных стерв из Драконьего Замка. Прекрасную Тенмарскую Розу с трижды проклятой репутацией, чтоб им обеим. Лживую интриганку.

Почему предложения руки и сердца наперегонки сыплются на прожженную авантюристку, мытую во всех щелоках? Впору рассмеяться, но не над чужой же любовью. Даже придуманной.

Потому что Констанс не любит Ирию – даже сейчас. Ирэн для него – неразгаданная тайна. Флёр «венка» загадок.

Что ты стал бы делать с настоящей «загадочной Дамой», Констанс? Зачем ей «проживать всю жизнь» с наивным, романтичным поэтом? Для чего стерве и интриганке твоя любовь и забота? Ведь ты для нее не больше, чем для тебя – малышка Соланж.

И зачем тебе Ирия Таррент из далекого северного замка? Такая же Соланж, только вчерашняя?

Но для чего лишние слова? Констансу нужно во что-то верить. И кого-то любить. Он ведь тоже сейчас один. И, возможно, спасет тысячи людей. Если найдет Ормхеймского Бастарда.

Ирии – к Лойварэ, Констансу – к Эрику. Иден вместе с Кати – за Чарли и домой. Отсидеться в далеком Лиаре. В безопасности. А там жизнь опять перетасует колоду.

А у Ирии впереди – только пыль и цокот копыт. Как почти год назад. Вечная дорога в осень.

2

Сбегая из эвитанской армии, Серж убил двоих. За последние недели – нет, уже месяцы! - кровь на его руках выросла многократно. Настолько, чтобы мерещиться ночами. Будто так до конца и не смыта. Приросла навек. Просочилась сквозь кожу. Смешалась с его собственной кровью.

Что с этим делать, Тенмар? Как с таким живешь ты?

Отец нашел бы ответ и совет – хоть не воевал ни дня. Но до отца – тысячи миль дорог, чужих интриг и подлости.

Проклятый город! Проклятый город, где плебса в десятки раз больше, чем аристократии. О рабах уже и речь не идет.

В других странах всё почти так же. Почти. За исключением тех самых рабов. Здесь и бедняки, и «говорящий скот» ненавидели аристократию давно. Но никому и в самом жутком сне не приснилось бы, что они вдруг объединятся. Одни всегда презирали других, те платили им ненавистью.

Аврелиан Мидантийский совершил доныне невозможное. Объединил против себя всех. И Сантэя сошла с ума.

Где-то в городе ведут ночные патрули Анри и Красавчик Олаф – нет, уже снова капитан Олаф. Или опять совещаются на брошенном на кровавую землю плаще. Решают, как наводить в этом кошмаре порядок. Как в ту, первую ночь.

Резиденция Ордена теперь стала их основной крепостью. Местом, где можно оставить раненых. И спасенных женщин, детей, стариков.

И там же сейчас Крис и Элгэ с Эстой. Если опять не рванули на подвиги. Все занимаются своими квиринскими делами. Это Серж сидит возле раненого Кевина. Возле Джерри сидеть уже не нужно – он вне опасности.

Читать уже не выходит – слипаются глаза. Вдобавок, луну затянули непроглядные облака, а толку от свечи почти нет.

3

Пробуждение вышло неожиданным. Хотя бы потому, что Рунос если еще на что и надеялся, так только на приличное посмертие.

А оказывается, можно еще немного покоптить небо. Побыть для разнообразия обузой.

Над головой - бревенчатый потолок неизвестного дома. Избы. Словеон?

И сразу два встревоженно-радостных лица склонились над так и не умершим. Две пары ярко-черных глаз. Слева - ослепительное пламя, справа - сдержанное, в плену жгучего льда.

И две густых гривы – смоляные кудри и светлый хвост.

Нет, друзья, двое вас одновременно – это как-то слишком даже для Руноса. Не настолько он все-таки… Белый Жрец.

Они так вдвоем за ним и ухаживали? Вместе или по очереди? Сами, без слуг? Не только Октавиан, но и принцесса?

- Рун, мы уж боялись, - усмехнулся юный Мальзери.

«Мы».

- Где мы? – Раз уж всё равно – «мы». - Что еще успело случиться? Нас захватил Всеслав, я понимаю?

- Именно, - на сей раз стерлась даже усмешка. Зато резко очертились темные круги вокруг глаз. У Жанны – такие же. - Мы на пути в Словеон.

Возможно, это еще не худший вариант. Попасть в руки Карла или Гуго – еще паршивее.

Но с чего вдруг Всеслав решил скрыть пленников от высшей власти? Всеслав, что когда-то посадил на престол Карла, хотя с Грегори Ильдани был такой неплохой шанс. На психически нормального монарха. С некорыстным окружением.

Или теперь князь вдруг резко прозрел и решил поднять восстание сам? А на престол – Жанну? А в Регенты – себя?

Рунос бы в это даже поверил, если бы… Если бы Карл не был безумен и раньше. Уж Всеслав-то его знал как облупленного. Так с чего вдруг резко передумал именно сейчас? Самого зацепили? Или просто решил дальше не тянуть?

- Рун, крысеныш умер, - предупредил его вопрос Октавиан.

- Это он о моем братце, чтоб тому из Бездны не вылазить, - пояснила принцесса. – Жаль, дядюшка еще не там.

- Стоп. Кто умер – Эрик или Карл? – сыграл в дурачка Рунос.

- Второе, к сожалению или к счастью. Эрик – кто угодно, но не крысеныш. Хотя бы потому, что уже взрослый. Но у нас теперь на троне не он, а Его Величество Гуго Первый! – выругалась Жанна. – Добро пожаловать во вторую Квирину. Правда, мы едем в другую сторону. Нас едут.

Теперь всё проясняется. Отныне престол занимает не просто псих, а еще и совершеннолетний. И вдобавок, сильно не любящий Всеслава. Как и Жанну.

- Карл умер сам?

Теперь усмехнулись оба. Одновременно. И весьма нехорошо.

- А ты как думаешь? – процедила принцесса. – От руки Полины Таррент. А потом наш героический князь храбро пристрелил безоружную женщину. На глазах ее маленькой дочери.

У Руноса хватило сил сжать ее руку. Хоть и с трудом. Жанна вдруг всхлипнула:

- Ненавижу мужчин! Кроме тебя и кардинала. Ну еще Виана и Диего, но они – мальчишки, так что не в счет.