- Да, но только Марк-то как раз остается в Мидантии. – Анри протягивает простую походную флягу. Как своему. Как солдату. - Присмотрите за ним, Ваше Высокопреосвященство. И за остальными. Уж насколько сумеете.

- Присмотрю, насколько смогу, - Иннокентий не отказался отхлебнуть. - И за Марком, и за его семьей. И даже за скороспелым герцогом Алексисом с его прекрасной супругой. А для его кузины Валерии у Его Величества, возможно, хорошие новости. Ее семья нашлась – среди первых беженцев. Теперь наперебой заявляют близкое родство с нашим юным герцогом. Все живы, даже мачеха. Просится ни много, ни мало - в придворные дамы.

- Мачеху не пришибла бы девочка сама. Впрочем, с кузеном-герцогом она не пропадет. Мальчишка неплохой.

- Глядишь, императрица юную Валерию и впрямь примет в придворные дамы. А вот мачеху – вряд ли. Но, возможно, ей откроет объятия какой-нибудь гостеприимный монастырь.

Уж об этом-то и Иннокентий позаботится. Насколько сумеет. И о Валерии, и о ее мачехе. По-разному.

Они говорят об отдельных людях, а надо бы – о политике. О будущих планах.

Но что Мидантия гарантирует ненападение на свободный Аравинт, уже подписал договор Его Величество. С Его Высокопреосвященством – тезкой. Тем, что теперь заменит для тенмаровской армии Иннокентия. Справится ли со столь разномастной паствой?

И всё же последнее прощание вышло тяжелее, чем думалось. Для всех. Сколько теплых объятий, поспешных братаний…

Иннокентий чуть не обнял не только Анри Тенмара – еще и Красавчика Олафа. Еле удержался.

В родную столицу, где не был много лет, Иннокентий повернул мрачнее осенней тучи. Не мидантийской - северной. С родины Олафа, очевидно.

И в просьбе императора разделить с ним ужин кардинал не отказал лишь потому, что Евгений – правящая особа.

На самом деле, лучше бы с ними разделила трапезу и императрица. Принца Евгения с прежних времен Иннокентий помнил слишком серьезным подростком, Юлиану – удивительно красивой большеглазой девочкой. Тогда она была слишком молчаливой.

- Иннокентий, да вы теперь целый кардинал! – звонко рассмеялась она в тот краткий миг, когда оказалась рядом. Без свидетелей.

- А вы теперь – целая императрица, - отпарировал он.

Если Евгения Иннокентий знал уже почти юношей (серьезным и сдержанным), то Юлиану – маленькой девочкой. Вроде всего несколько лет разницы… но тогда они были весьма заметны.

И, честно говоря, парой этих двоих он не представлял никак. В нынешней Юлиане явно клокотал яркий огонь. Диковатое пламя. Стихия же Евгения – холод.

Но окажись они оба на не слишком официальном ужине – Иннокентий получил бы больше времени приглядеться. Хотя бы к их отношениям.

Но сейчас его ждет ратная доска. Ну что ж. Тряхнет стариной. Вспомнит.

Хорошим игроком Иннокентий не был никогда. Но и совсем уж паршивым – тоже.

С Анри Тенмаром они были примерно наравне. Только сыграть выпадал шанс нечасто.

- Что вы собираетесь делать дальше, Ваше Высокопреосвященство?

- Останусь михаилитом, Ваше Величество. В любом чине.

- Похвально, что в любом. – Улыбаться этого Евгения и новая женитьба не научила. – Я не просто так просил вас вернуться в Мидантию. Вы мне нужны здесь. И… вашему другу (я не ошибаюсь – другу?) Анри Тенмару - тоже. Нужны рядом с Патриархом.

- Простите, Ваше Величество, но я осмелюсь спросить: зачем? Рядом с Его Святейшеством достаточно грамотных церковников. И куда более родовитых, чем я. А меня не знает ни Патриарх, ни вы.

- Вы – друг Октавиана, это уже много. И вы – михаилит. Кроме того, вы уже знаете, как выглядит наш враг. Иннокентий, я буду не по-мидантийски откровенен.