– Ангелина? – Дмитрий узнавал и не узнавал свою любимицу. – Аля, что ты тут делаешь?! И что ты с собой сделала?

– Простите, что? – я не сразу поняла, что обращаются ко мне.

Этих двух с ларца я заметила сразу, как только они появились в салоне. Оба были очень даже ничего – высокие, спортивные, дорого одетые. Блондин, который назвал меня Ангелиной, нахмурив брови, ждал объяснений, а обаятельный шатен с небесно-голубыми глазами только качал головой, как китайский болванчик.

– Лизка, чего им от тебя надо? – слева от меня возникла Вероника. – Вы всегда так оригинально знакомитесь с девушками, господа?

– Простите, мы приняли вас за мою бывшую клиентку, – Дмитрий протянул мне руку. – Меня зовут Дмитрий Кожевников. Я юрист.

– Елизавета Орлова.

Я между делом отметила уверенное рукопожатие.

– Еще раз извините. – Дмитрий вежливо улыбался. – Если, не приведи Господь, вам потребуется юридическая помощь, буду рад оказать вам услугу.

Я протянула руку за предложенной визиткой, но меня опередила хмурая Трубецкая.

– Боюсь, ваши услуги нам не по карману. Лиз, там еще пять платьев из новой коллекции не меряно.

– Да? – я бросила на подругу внимательный взгляд. – Ну, спасибо, что напомнила. Всего хорошего, Дмитрий.

– Всего доброго, Елизавета.

– Ну и что это было? – осведомилась я у Трубецкой, когда мужчины покинули салон. – Чего ты завелась?

– Не понравились мне эти двое, – буркнула та.

– Мне тоже, – согласно кивнула Вероника. – А Лизон похоже в восторге.

– А почему они не должны мне нравиться? – я пожала плечами. – Очень милые мальчики.

– Хотя бы тем, что один из этих мальчиков мелькал в деле «СтеллЫ».

– Глупости. Я бы запомнила. А вот это платье очень даже ничего. Как считаете?

– Шикарно, – Вероника кивнула. – Даже ты в нем похожа на человека.

– Стало быть, берем.

– Берем, – согласилась Юлия. – Не забудьте, девочки, в восемь вечера в «Голубой иве». Просьба не опаздывать.

Последняя фраза предназначалась исключительно Нике. Та невинно похлопала километровыми ресницами и покивала. Из чего я сделала простой и логический вывод, что очередное нервное ожидание нам обеспечено. Уже направляясь к дому, я спиной почувствовала чей-то внимательный взгляд, но не стала оборачиваться. Внезапно мне подумалось, что самое противное обычно случалось со мной именно в день рождения. Причем, начиная с самого первого.

– Это была коллективная галлюцинация? – поинтересовался у Дмитрия Алекс. – Давай подождем. Я думаю, это все-таки Аля нас дурачит.

– Нет. Это не Аля. – Кожевников вытащил сигарету. – По-твоему, я просто так ей руку жал и визитку давал?

– И?

– Во-первых, Аля длинноволосая блондинка и правша, а Лиза брюнетка и левша.

– Постриглась и перекрасилась.

– Да. И отрастила себе мизинец на левой руке.

С этим аргументом, Алекс поспорить не мог. Травмировалась Ангелина еще в восьмом классе, после чего была переведена на домашнее обучение. Подальше от опасностей, постерегающих на каждом шагу.

– А про веер-то я и забыл, – вдруг грустно произнес Дмитрий. – Схожу, заберу.

В салоне юрист Кожевников пробыл недолго. Вышел снова без веера, на вопросы Алекса отвечал скупо, а под конец вообще замолчал. Будто знал, что жить ему оставалось чуть меньше суток.

Вернувшись домой, я залезла в интернет и нашла пошаговую инструкцию по нанесению вечернего макияжа. Потом вооружилась спонжами и кистями и приступила к делу. Ощущая себя симбиозом маляра и штукатура, я трудилась около часа. Заключительным аккордом, обвела контур губ красным карандашом и потянулась за помадой. Потом закрыла футлярчик и окинула себя критическим взглядом.