— С извинений? — надеюсь, мое высокомерное удивление выглядит достойно.

— Ты понимаешь, о чем речь, — вкрадчиво, почти упирается своим носом в мой. Не собиралась разыгрывать дурочку, конечно, я понимаю, что так задевает Глеба Тихомирова – в глаза его мало кто называл козлом.

— Тогда вы не были моим боссом, — максимально вежливо и смиренно. — А я стала свидетельницей жестокости, бесчувственности и хамства. Понимаете, вы тогда тоже не извинились. Мое оскорбление вас и жизнь живого существа несопоставимы, поэтому…

— Поэтому ты прямо сейчас едешь домой, — грубо обрывает. Мое сердце замирает, перестает биться. Вот тебе, Милада, и стажировка, даже часа не продержалась. — Собираешь вещи, и через два часа чтобы твое тело было в аэропорту, — продолжение его речи мой мозг усваивать отказывается.

— Не поняла.

— Едешь со мной в командировку в роли… «подай-принеси». По прибытии моя помощница введет тебя в курс дела. Опоздаешь на чартерный рейс – ноги твоей в моей компании не будет. Если же ты шевелишься и выполняешь поручения так же смело, как мелешь языком, ты нам подходишь…

6. Глава 5

Лада

Занимаю место у окна в самолете. Ваня опускается в кожаное удобное кресло напротив меня. Он зол, впервые я вижу друга таким напряженным. Глеб отдает распоряжение бортпроводнице, проходит мимо нас, сзади еще одна зона на четыре человека. Я рада, что весь полет мне не придется терпеть его присутствие рядом. Хватит и того, что мы находимся в одном самолете.

Чуть больше двух часов назад я думала, Тихомировы подерутся. Я даже дверь не успела закрыть, сразу с порога выпалила:

— Вань, меня приняли. Лечу в Сочи через два часа с твоим братом.

Три уточняющих вопроса рычащим голосом, и Ванька сорвался в кабинет брата, громко хлопнув дверью. Предприимчивая «мисс России», заметив, что я вслушиваюсь в происходящее за дверью кабинета гендиректора, включила музыку, не забыв при этом мило мне улыбнуться, очень хотелось сказать, куда она может засунуть свою доброжелательную маску.

За Глеба не переживала, даже если бы его пинали, встала бы в очередь, чтобы оставить на его ребрах след от своего каблука. А Ванька дома горсть таблеток принял, из чего я сделала выводы, что нервничать ему не стоит. О нашем разговоре с его братом я умолчала. Неважно, почему Ваня оказался в том сквере, неважно, что он обо мне думал в тот момент, он пришел, за что я ему благодарна, а вот за все остальное, что он сделал за последние два месяца – я просто безумно его люблю. Кто бы еще бросил все свои дела и полетел со мной в Сочи, чтобы не оставлять на растерзание брату? Люблю Ваньку, как старшего брата, которого у меня никогда не было.

— Мы кого-то ждем? — негромко спрашиваю Ваньку, наклоняясь к нему.

— Начальника личной охраны и помощницу Глеба, — спокойно поясняет и вновь замыкается в себе.

Уперев в скулу кулак, сидит с закрытыми глазами. Просто зол, или у него что-то болит? Я даже спросить не решаюсь, чувствую, что жалость ему не нужна, Ванька вспылит, если я полезу сейчас к нему в душу.

Оборачиваюсь назад, Глеб сидит ко мне спиной, в руках какие-то бумаги, на столе раскрытый лэптоп. Шум у двери привлекает внимание, в салон входит высокий молодой мужчина приятной внешности, за ним, скривив губы, на носочках бежит молодая женщина, виноватый вид ее лица подсказывает, что задерживается рейс из-за нее. Следом входят три охранника-мордоворота, они приехали с Глебом и дежурили у трапа.

— Привет, — протягивает руку начбез Ване, но взгляд бесцеремонно проходится по мне. Задерживается на лице.

— Привет, Кир, — жмет Ваня руку. — Милада, — представляет меня. – А это Кирилл, - обращается ко мне. Вежливое «приятно познакомиться» мы оба опускаем.