– Что это было? – крикнула я, чтобы Люцио услышал.

– Ты про статую? – слегка повернул он голову, отвлекаясь от дороги и сбавляя скорость. – У многих из общины Тарохо есть дополнительные колбочки на сетчатке, которые фиксируют энергетический отпечаток. Удивительно, что у тебя, полукровки, есть такая особенность.

– Я же дочь своего отца, – проявляя наглость, я нарушила основное правило: никогда не называть царя своим отцом.

На это Люцио никак не ответил, но напрягся и даже, как мне показалось, ощетинился. Под кожей у него заиграла чешуя. Ему нельзя сбрасывать обличье, пока мы на виду у людей. Как и мне – болтать лишнего.

– Энергетический отпечаток занимает места с сильной концентрацией психоэмоциональных сил, – сказал Люцио, останавливаясь в нескольких метрах от пока что не существующего памятника на обочине. – Зачастую он не имеет чёткую форму и выглядит как вспышка. Однако, когда у строителей или архитекторов появляется план, они формируют из энергии замысел, а затем по велению вихревой силы претворяют идею в жизнь. Совсем скоро, года через два или три, там появится памятник или даже строение с мужчиной в центре.

– Пещера, где мы возникли, тоже имеет подобный сгусток… э-э-э… психоэмоциональных сил? – спросила я, слезая с сиденья и снимая шлем.

– Да, но в пределах физического строения, которое является его собирательным центром. В подобных местах мы и будем искать чашу. Нам нужен определённый след с очень низкими колебаниями, недоступными для считывания человеком или ящером, но способствующими созданию высокочастотных отпечатков. Доставай приёмник частиц, сейчас зафиксируем первую аномалию.

– Он сломан, – быстро ответила я.

– Что?

Люцио подпрыгнул от ярости.

– Что? – ещё раз повторил он. – Но как?

Я пожала плечами и достала из коляски сумку, откуда извлекла футляр.

– Его украли и повредили, – аккуратно держа на ладони пластину с линзой, ответила я.

Люцио выхватил её и стал осматривать.

– Лопнувшая линза не сможет считывать след. Теперь в нашем распоряжении только одно устройство, и оно останется при мне. Раз ты такая у нас глазастая, но неуклюжая, будешь сообщать мне о каждой вспышке, чтобы я мог её просканировать.

Неожиданно Люцио замешкался. Его будто наполнило стыдом за неудачное выступление. В глазах заиграли змеиные искорки. Народ ящеров, который безукоризненно следовал за Тарохо словно рабы, был нечист на обещания. Всё, что ими делалось, должно оправдывать только их ожидания.

Если кому-то что-то не нравилось, легче было устроить сладкую месть, чем уладить конфликт и расстаться с миром в душе и ссорой в реальности. Люцио теперь будет ждать от меня ответного шага, когда я размажу его словесно или физически. Верит, что проглочу его хамство, а потом подставлю подножку. И мне бы стоило исподтишка применить смертельные три удара, которым меня научил сам Люцио, чем решать всё по горячим следам.

Однако…

– Я заметила, что с приходом на Землю ты стал много себе позволять.

Люцио ощетинился и выпучил глаза. За дурной эмоцией последовали оправдания:

– Ты должна бережнее относиться к вещам, которые…

– Если бы Тарохо посчитал меня недостойной этой поездки, он бы ни за что не позволил мне сюда переместиться.

– Но… – попытался перебить меня тот, однако я лишь повысила голос, чем привлекла единственного человека, собирающего какие-то жестянки на другой стороне улицы.

– Но я не та, кому он доверяет однозначно. Иначе тебя бы здесь не было.

Люцио отчего-то опустил глаза.

– Вероятно, ты знаешь эти края лучше меня, но я нужна для определённой цели. Без меня тебе не добыть эту реликвию. Поэтому я знаю свою ценность. Не вынуждай меня уподобляться мести ящеров. Иначе и эта миссия провалится. Меня это тяготит.