Кейко идет рядом, слегка пинает камни под ногами, и я внимательно за ним слежу, как будто жду его реакции, хотя сама не осознаю, чего именно жду.

– Почему бы тебе не рассказать матери о том, что ее пациент постоянно тебя задевает? – спрашивает он, прерывая тяжелое молчание, которое нависло над нами.

 На улице стало прохладно и темно. Фонари ярко освещают тротуары, а прохожие все еще спешат куда-то, будто боятся, что темнота заглотит их, и им будет сложно добраться домой без света.

– Я не могу так! – отвечаю я, зная, что каждое слово отзывается во мне глубоким эхом. – В такие моменты я и так чувствую себя жалкой, а если я нажалуюсь, то боюсь, стану лужей. Я хочу научиться давать отпор самостоятельно. Да и знать бы конкретную причину его буллинга в мою сторону, может быть, я смогу понять, что движет этим человеком.

Кейко останавливается, схватывает меня за плечи, его руки крепко сжимают мою одежду.

– Понять? – недоумевает он. – Да он моральный извращенец! Он видит в тебе трусливую голову, он пожирает твою слабость. И от этого не может сдержать улыбки! – злостно повышает тон Кейко, его глаза сверкают яростью.

 Я медленно убираю его руки с плеч и безмолвно направляюсь в сторону своего дома. Внутри меня бурлит гнев, смешанный со страхом и несчастьем.

 Кейко остается на месте. Я слышу, как его голос, исполненный ярости, пробивает тишину.

– Я заставлю его попросить у тебя прощения, Рене! Никто не имеет права так с тобой себя вести, – продолжает он, словно подчеркивая каждое слово, как будто они могут помочь мне.

 Я всего лишь продолжала идти, сворачивая на свою улицу и мирно исчезая в ней, оставляя за спиной слова Кейко, наполненные решимостью и силой. Но в моей душе по-прежнему звучала лишь тревога.

Добыча. 15 лет

Вчера вечером, после моего прихода домой, меня ждал серьезный разговор с мамой. Она выглядела расстроенной, а ее глаза были наполнены слезами, как будто за ними скрывалась целая буря эмоций. Я все еще вижу перед собой ее переживающее лицо, и мне искренне жаль, что не предупредила ее о своем отсутствии. Честно говоря, я не думала, что всего лишь часовое отсутствие вызовет в ней такую бурю чувств. Но, судя по ее загруженности на работе, мой уход без предупреждения, похоже, стал той самой каплей, которая переполнила чашу.

 Арвен, видимо, не дождалась меня и, вызвав такси, уехала домой. Мы еще не успели обсудить произошедшее, но я уже ощущаю ее обиду. Я чувствую, как меня гложет совесть за то, что не предупредила ее. Почему я всегда поступаю по-своему, не думая о последствиях?

 С утра Кейко закидывает мой телефон сообщениями. Я нервно хватаю его с тумбы, стоящей рядом с кроватью, и открываю приложение. Я вижу, что он отправил мне несколько фотографий, и наблюдаю за загрузкой изображения с замиранием сердца. Черное пятнышко вертится по белому обручу, и в этом ожидании я начинаю ковырять ногтями соседние пальцы, чтобы отвлечься.

 Как только изображение открывается, меня охватывает внезапный волнительно-глубокий жар, словно моя душа вышла из тела и решила развеяться по комнате. На фотографии четко видно, как Арвен держит за руку Дарта, и приподняв ногу, тянется к его щеке, другой рукой обняв его шею. В голове у меня возникает тысяча вопросов, и, что беспокоит меня больше всего, так это то, что я не уверена, сможет ли Арвен ответить на каждый из них коротким предложением, чтобы избежать необходимости озвучивать мои мучительные мысли по порядку.

 Мои мысли метаются: "КакмоглаонатакбыстросблизитьсясДартом? Чтомеждунимипроисходит?" Я понимаю, что мне нужно как можно скорее с ней поговорить. Без ясности в этих вопросах я просто не смогу успокоиться. Нужно выяснить, что происходит, прежде чем эта буря эмоций полностью поглотит меня.