“Мое”, – сыто облизнулась золотая драконица, глядя на участок и испытывая какое-то странное для меня ощущение.

“Наше”, – вступила в спор уже я-человек, возмущенная тем, что зверь посмел меня вырубить внутри.

Это было неприятное чувство, словно я находилась в затяжной коме против своей воли.

“Ты всегда так делаешь, – обиженно откликнулась на мои внутренние личные мысли Мила, – так что посидишь в темнице, подумаешь над своим поведением”.

От ее обиженной тирады я аж поперхнулась, но возразить ничего не смогла, ведь так и было на самом деле. Я пока не воспринимала ее, как нечто живое, как личность, считала лишь дополнением к себе, но сейчас почувствовала стыд за свои былые порывы и действия.

“Постараюсь этого не делать, – вздохнула, давая своей второй ипостаси обещание, которое надеялась выполнить. – Буду пользоваться только в крайних случаях. Уж слишком ты потакаешь своему Дару. Делай что хочешь в своем облике, но в человеческом ластиться к нему я тебе запрещаю, поняла?”

Начала за здравие, закончила за упокой, называется. Сама не заметила, как стала выдвигать собственные условия. Но отчего-то не покидало чувство, что нужно ставить себя и показывать характер драконице именно сейчас, во время этапа нашего становления, иначе власть перехватит она, а вырвать у нее из рук ее дальше будет практически нереально.

И это была правильная тактика. Она притихла, засопела, даже дыхнула пару раз огнем из ноздрей, опалив траву перед крыльцом, пришлось спешно ее тушить, пока не загорелся дом. Мы обе с благоговением относились к строению, считая за свою личную собственность, а Дара скорее приложением, которое должно выполнять прихоти и желания хозяйки.

Встряхиваю головой, понимая, что все это мечты и желания драконицы. Черт. Мы настолько едины, что иной раз я не отличаю, какие мысли принадлежат ей, а какие мне. И это серьезная проблема, ведь это важно.

“Я подумаю”, – спустя какое-то время ответила драконица и вдруг взяла и мысленно развернулась ко мне попой, словно обиженный ребенок.

Она резко отпустила вожжи, и я даже не успела что-то на это ей ответить, как вдруг началась произвольная трансформация. И на траву уже ступила моя человеческая нога. Стало зябко от дуновения ветра, все же хрупкое тело слабее бронированной чешуи дракона. Быстро юркнула в дом и накинула на себя платье, чувствуя, какие у меня ледяные ноги. Как бы я больше не пыталась дозваться до своего зверя, но драконица молчала, будто пропав с моих радаров. Словно сама впала в спячку, отказываясь как-либо со мной контактировать. Пришлось признать, что мне не остается ничего другого, как ждать.

– Где же Скандр, – встрепенулась я и подошла к окну, наблюдая за обстановкой во дворе.

На душе было тревожно, не покидало чувство, словно что-то произошло. Непоправимое, ужасное. Я ходила из угла в угол, ожидая прихода мужа, вот только время текло медленно, а его все не было. И когда раздался стук в дверь, я так обрадовалась, что подбежала и открыла ее, даже не подумав о том, что Скандр не стал бы стучать, а открыл дверь сам.

– Ска… – не договариваю, застыв у порога с открытым ртом.

– Радмила, – выдохнул стоявший на крыльце незнакомец с черными волосами.

От этого голоса по позвоночнику прошелся холодок, а душу отчего-то затопил ненормальный беспричинный страх. Ужас, ледяные щупальца которого охватили все мое сознание.

– Уходите! – выпалила, не осознавая себя.

Было такое ощущение, словно я не владела собственным телом, произнося слова и двигаясь на автомате.

– Что? – с недоумением спросил незнакомец, а когда я попыталась закрыть дверь, сунул ногу и толкнул ее обратно, загораживая своим мощным телом проем.