Мужчина усмехается:

— Похоже, не только я завёлся.

— Ты не закрыл дверь, — сорвано шепчу, сжимая ладони.

— Никто не войдет без моего разрешения.

Одуряюще хорошо. Кажется безразличным даже то, что нас могут увидеть, однако мне все же приходится прикусить губу, чтобы в голос не простонать от мощной стимуляции между ног. Круговые движения растирают смазку, дразнят, будто порываясь вторгнуться в тело. Легкое давление ожесточается с грубостью толчков, от которых я еще сильнее вдавливаюсь в шатающийся стол.

Это сумасшествие. Словно утягивает в бурлящий водоворот, когда пульсация становится невыносимой.

— Солнце, сожми бёдра, — хрипло роняет Тео, — да. Вот так. Умница.

Задохнувшись от сильного трения, я чувствую, как меня подбрасывает вперед. Глаза непроизвольно закатываются, ногти впиваются в мякоть ладони. От ускорившихся толчков слабеют ноги, и я немного съезжаю вниз, поддерживаемая лишь его крепкой хваткой, которая не даёт мне соскользнуть.

Тео еще раз вклинивается горячим членом мне между ног и с хриплым стоном кончает, запрокинув голову. Пара движений пальцами, и я срываюсь следом, на несколько секунд полностью отключившись от реальности и сосредоточившись лишь на резких сокращениях мышц, вышибающих дух и заставляющих онеметь от сумасшедшего переизбытка эмоций.

— Вау…

— Сильно не привыкай, — с надсадным смешком припечатывает Тео, доставая из шкафчика влажные салфетки. — Трахать тебя между бедер, конечно, приятно, но куда больше мне нравится выбивать стоны из этого маленького ротика своим членом, а не пальцами.

— Боже, замолчи.

— Всего лишь честность. Разве ты не этого просила?

— Твоя пошлятина не имеет ничего общего с честностью.

Приведя себя в порядок, сажусь прямо на многострадальный стол, с которого слетели, кажется, абсолютно все предметы. Смотрю на Тео, заинтересованно дернувшего бровью.

— Всё ещё дуешься?

— Пока ты используешь секс в качестве отвлечения — да.

— Это даже сексом не назвать, — расслабленно откидывается на спинку кресла, улыбаясь, — но, раз ты такая упрямая, я всё же скажу. Сегодня приезжали не по работе. Это…скажем так, сюрприз.

— Ненавижу сюрпризы.

— Этот тебе точно понравится, — с предвкушением отзывается, не скрывая довольного блеска в глазах, — просто подожди пару дней. Ты сама всё увидишь.

***

— Вам очень идёт это платье, — улыбается Кьяра, поправляя длинную юбку, — и цвет к лицу. Господин сам выбирал.

— Это заметно, — хмыкаю, переводя взгляд на зеркало, в котором отражается какая-то незнакомка в роскошном иссиня-чёрном платье с разрезом до бедра и дерзкой сеткой на талии, обнажающей живот.

Пышные кудри рассыпаются по плечам. Подол, расшитый золотыми нитями, струится до самого пола, бриллиантовое колье огибает шею, на губах мерцает полупрозрачный блеск, пахнущий клубникой. Выглядит красиво, но для меня, пожалуй, слишком непривычно.

Чего только стоят туфли на каблуке с застежкой на щиколотке, в которых немедленно начинают отекать ноги. Хочется прикрыться. Надеть что-то менее вызывающее. Всё же вечеринка — лишь повод для знакомства с близкими Тео.

Нужно ли так изгаляться?

Как будто меня кто-то спрашивал. Наверняка Тео понимал, что я ни за что не променяю джинсы на юбку, и потому решил сам выбрать подходящий наряд.

Подходящий для тусовки в ночном клубе, но никак не для семейной встречи.

К семи у ворот поднимается шум. Дорогие автомобили один за другим оказываются остановленными охраной и лишь после тщательной проверки документов въезжают на территорию виллы, рассекая воздух ярким светом фар. Изнутри поднимается волнение. Помнится, Тео говорил только про знакомство с его сводной сестрой и приближенными людьми.