– Да, вот ещё, – перебил бормотание хана Добрыня.

– Что, Добрынюшка? – Лицо у хана вытянулось. Он испугался, что богатырь ещё чего потребует. И он потребовал.

– Гонца я потерял, – медленно заговорил Добрыня. – Не у тебя он, часом, затерялся? Молоденькой такой… Елисеем звать.

Бекет замотал головой. Сердце моё провалилось в пятки. Не может быть! А ну как поверит?

– Я понятно объясняю? – добавил Добрыня, чуть склоняясь с седла к хану.

Бекет тут же забегал, на лице его появилась жалкая улыбка.

– А-а-а! Так то твой гонец был? – быстро заговорил он. – Слушай, что сразу не сказал? Думали – шпион какой! Отвечай, говорю, сын шайтана, кто послал тебя? Молчит, ничего не говорит. Сказал бы сразу, мол, гонец я Добрыни Никитича, гостем бы дорогим сразу стал!

И замолчал, встретившись с суровым взглядом богатыря. Разговаривать с ним Добрыня не собирался. Хан повернулся к своим воинам и щелкнул пальцем. Те кинулись в шатёр и вынесли меня. Сам-то я идти не мог – был связан по рукам и ногам. Ещё и всё тело болело, потому что добровольно я им в плен не дался, сопротивлялся как мог.