Молодцы они всё-таки здесь, в Коломне.

Позже у Пятницких ворот им повстречался ещё один бабушкин знакомый. Только на этот раз он был одет по-современному. Этого пожилого дядьку с бородой Варя раньше уже видела пару раз. И помнила, что бабушка называла его Виктором.

На мужчине была чёрная футболка с черепом и скрещёнными костями, бандана, из-под которой выбивались длинные седые волосы, и рюкзак за спиной. Ему только ещё говорящего попугая на плече и шпаги на боку не хватало.

«Пират!» – окрестила дяденьку про себя Варя.

Виктор бабушке очень обрадовался. Отпустил несколько комплиментов и ударился в воспоминания. Рассказывая одну из историй – попеременно обращаясь то к бабушке, то к Варе, – он заставил их подойти к правой боковине Пятницких ворот и показал на заделанный решёткой ход, который, вероятно, вёл внутрь башни.

– Помнишь, как мы с Генкой Павловым – когда этой дурацкой решётки ещё не было – на самый верх во время урока забрались и сорвали урок, пуская в окна класса солнечных зайчиков?

Варя почти ничего из этого сразу не поняла. Бабушке пришлось объяснить своей очень современной внучке: зайчиков можно пускать, если поймаешь карманным зеркальцем отражение солнца (понятней от этого не стало). Через дорогу находится их старая школа, и да, мальчишки умудрились сорвать урок, «добивая» лучами метров на сто. Их, правда, всё равно поймали.

– Поймали, – согласился Виктор. Но грустным этот факт его не сделал. Дяденька улыбался во весь рот, как и прежде. – Зато есть что вспомнить!

На том и распрощались. Когда Виктор уже достаточно удалился, Маргарита Дмитриевна негромко сказала Варе, наклонившись к её уху:

– Весёлые у меня одноклассники, конечно. Кстати, у Вити был друг, Игорь. И вот этот Игорь, между прочим, потомок Радищева.

– Кого-кого? – переспросила Варя.

Бабушка картинно закатила глаза.

– Был такой писатель в XVIII веке. И чему вас только в школе учат?

– Мы это ещё не проходили, – парировала внучка.

Бабушка рассмеялась. А Варя потом украдкой посмотрела в поисковике: Александр Радищев написал книгу «Путешествие из Петербурга в Москву». Видимо, он вроде тревел-блогера был…

По улице Пушкина бабушка и внучка неспешно дошли до фабрики пастилы, заказали в лавке всякой вкусноты и сели в саду. И это было просто прекрасно. Сидели, ели десерт, пили чай и болтали, как лучшие подруги. Маргарита Дмитриевна хоть иногда и «включала бабушку», но в целом делала всё, чтобы не напрягать лишний раз внучку нравоучениями и не создавать между ними дистанции.

Ей, конечно, с внучкой тоже повезло, улыбнулась Варя. А то сейчас такие ребята бывают – никакого уважения к старшим, никакой субординации. Но у самой старшей и самой младшей из Захаровых было полнейшее взаимопонимание. Особенно сегодня. Особенно сейчас.

Бабушка аккуратно расспросила Варюшку про мальчиков. Бойфренда у девочки пока не было. Хотя некоторые сверстницы уже начинают встречаться с мальчиками. Ну как встречаться… Ходят куда-нибудь на «свидания» – в кино или в кафе. На этом, собственно, и всё.

Варя поспешила перевести разговор на другую тему. Спросила про пастилу. Впрочем, ей на самом деле было интересно, как это делается. Оказалось – мудрёный процесс по восстановленным рецептам, которым по сто пятьдесят – двести лет. В окрестностях Коломны много веков разрастались яблоневые сады.

Вот и придумали переработку: сначала трут яблоки до состояния пюре, потом его сушат и делают пастилу, добавляя в неё ещё всяких вкусных вещей. Вроде клюквы или сливы.