Выдыхаю. Спокойно, Лера, спокойно.

— Можно я договорю? — прошу вежливо. — Мне нужно систематизировать полученную информацию, — получаю кивок. — Спасибо. У кого-то дар дает о себе знать, у кого-то спит, и его нужно… э-э… будить? — снова кивает. — У меня спит, — опять соглашается. — Ну так и пусть спит, — не понимаю. — Кому от этого плохо?

Мужчина смотрит на меня с удивлением. Пауза, когда он, должно быть, копается в моих мыслях, чтобы убедиться, что я говорю то, что думаю, и удивляется еще больше.

— Разве вам не хочется стать магом?

Прямо смотрю в ответ.

— Нет.

Мне нужно бабушке на операцию заработать, а стоит она — мама не горюй. Да и оперировать пожилого человека не каждый возьмется. Но «каждому» я бабулю и не доверю — только лучшим.

И тут меня посещает идея. Это если на минуточку поверить во весь этот бред. На минуточку!

— А если я стану магом, я смогу исцелять людей?

Так быстро вставляющий свои комментарии прежде, на этот раз мужчина молчит подозрительно долго.

— Именно этому вас и обучат в Сурке, — произносит затем, и мое сердце преисполняется предательской надеждой, — тому, что магия не есть волшебство, — и с оглушительной высоты падает вниз. — Магия — это работа с энергией, — продолжает Реутов, но у меня уже нет ни малейшего желания его слушать. — А энергия не появляется из ниоткуда, она берется из пространства и возвращается в него. Законы физики никто не отменял: на каждое действие найдется противодействие, а энергия не исчезает и не появляется из ниоткуда, она может лишь превращаться из одного вида в другой. За сильную магию придет не менее сильная отдача. Вы сможете лечить мигрени и, скажем, зубную боль без особого вреда для себя и окружающего мира. Остановить кровотечение, снять воспаление. Но убрать серьезные болезни, особенно те, которые угрожают жизни больного — равносильно воскрешению. Вы забираете человека из лап смерти, а значит, должны отдать пространству нечто не менее важное. Иначе баланс нарушится. Могут погибнуть другие люди. Может даже случиться природный катаклизм, вроде цунами или землетрясения.

— Я поняла, — опускаю голову.

Смотрю в застывшую пену от капучино на внутренней стороне чашки так внимательно, будто умею гадать на кофейной гуще. Не умею. Да и гущи на дне нет — только уже засохшая пена. Честно, ради бабули я была готова поверить. А так…

— Если вопрос в денежном обеспечении, то на протяжении всего обучения вы будете получать стипендию, — вклинивается в мои мысли маг-рекрутер.

Угу, а за бабушкой будет Бабай приглядывать? Водички среди ночи принесет? «Скорую» вызовет?

— Я не могу, — говорю твердо. — У меня есть обязанности.

— Но вы верите? — мужчина чуть улыбается. Празднует свою победу, ну-ну.

— Не знаю, — отвечаю честно.

Пока я пытаюсь мыслить из разряда «а что, если бы». Но и так, и эдак бабушку я не оставлю. Она растила меня одна, когда не стало родителей. Работала на двух работах, полжизни на меня положила. Да что говорить, и сейчас заныкивает последнюю пятерку, чтобы подарить мне на день рождения. У меня никого, кроме нее, нет, я ее не брошу. Ни за что и никогда.

— Мы можем определить вашу бабушку в санаторий, где за ней будет должный уход, — предлагает Реутов.

Чужие равнодушные люди.

— Нет.

Сергей Вениаминович молчит. Долго. Смотрит серьезно. Кажется, понимает, что я не передумаю.

— В таком случае вы должны будете пройти процедуру по запечатыванию дара и стиранию воспоминаний о нашей встрече, — кто-то будет копаться в моей голове? По спине пробегает холодок. Вскидываю голову. — Это необходимо, — настаивает мужчина. — Ради безопасности вас и ваших близких. Сейчас вы — бомба замедленного действия. Обычно дар, я имею в виду способность к управлению энергиями, зреет без видимых внешних проявлений лет до шестнадцати-восемнадцати, не берем в расчет исключения. А когда достигает пика, либо идет на спад и медленно угасает, опять же, без видимых признаков, либо, — снова разводит руками над столом, на этот раз изображая взрыв, — под воздействием сильных эмоций одаренный может потянуть энергетические «нити» на себя, забрав из мироздания слишком много. Или еще хуже: вобрать в себя и резко вернув в пространство. Могут пострадать люди. Наша задача: или обучить мага контролировать силы, или устранить угрозу, — звучит так, будто он прямо сейчас пустит мне пулю в лоб. — Не преувеличивайте, — смотрит укоризненно в ответ на мои фантазии. — Вы сейчас на грани: вы спотыкаетесь, у вас все падает из рук, на вас плохо реагируют домашние животные, прячутся от вас, замолкают в вашем присутствии дети, — ежусь. Вспоминаю соседского малыша с коликами. Неужели следили? И в подъезде? — Это обычные сигналы того, что время для принятия решения на исходе, — успокаивает Вениаминович, а то я уже чуть было не стала параноиком. — Мы нашли вас давно, но в прошлом году ваш дар мирно спал, и мы не стали вас беспокоить. Теперь время пришло.