– Виктор Иванович, вон что-то такое светлое валяется, – сказал водитель, указывая на дорогу.

– Где?

– Да вон, перед машиной. Чуть дальше капота. Ещё бы чуть – чуть и я бы на это наехал.

Виктор Иванович вышел из машины, на земле валялся розовый шелковый сарафан.

Увидев, что приехал полковник Семенов, Селивёрстов и Егорова пошли к нему на встречу.

– Екатерина Васильевна, вы как всегда первая. Ну что, нашли что ни будь необычное?

– Все точно так же, как и раньше, только одни вещи. Люди как будто бы испарились. Но мы знаем, что имеем дело с человеком. Ваня, извините, Иван Андреевич видел ноги преступника. Вернее нижнюю его часть. Белые брюки и белые туфли с черными вставками.

– А вы знаете ребята, сколько белых брюк и белых туфель со вставками на свете, – задумавшись, сказал полковник Семенов, – хотя это может быть зацепкой. А что ни будь ещё необычное не заметили?

– Если только вот этот газовый баллончик, – Егорова протянула целлофановый пакетик полковнику. Полковник повертел в руках пакетик. Сквозь пакетик разглядеть вещицу он не мог досконально. Надев на руки резиновые перчатки, он подошел поближе к фонарю и стал вертеть баллончик в руках, изучая его поверхность.

– Екатерина Васильевна, у вас случайно не найдется лупы?

Егорова достала из сумки лупу и отдала её полковнику Семёнову.

– Катенька, ваша сумка, наверное, волшебная. Чего не спроси, всё в ней имеется. И как только в такой маленькой сумочке всё умещается? Это наверное ваш секрет?

– Это секрет каждой женщины, – улыбнувшись, сказала Егорова.

– Действительно, ребята. Он необычный, – сказал полковник, разглядывая баллончик через лупу, – вот поглядите сюда. Здесь есть три какие-то кнопки, еле заметные. Без лупы я бы их не увидел.

Егорова и Селивёрстов наклонились над лупой, направленной на баллончик. Полковник Семёнов, желая показать своим подчинённым эти кнопки, случайно нажал на одну из них. Из балончика хлынула струя на руку Егоровой, источая благовоние. Испугавшись, полковник всунул баллончик в целофанновый пакетик.

– Вам не больно, Екатерина Васильевна, – спросил он.

Егорова сначала издали, потом всё ближе и ближе подносила руку к носу, принюхиваясь к запаху благовония.

– Такое впечатление, что это какое-то новшество в парфюмерии. Очень приятный запах, – сказала Егорова.

Три головы одновременно склонились над рукой Егоровой, оценивая запах доселе неизвестных духов. Как тут же в один миг отпрянули назад. На то место, куда попала струя жидкости из баллончика села необычно огромная муха. Размером она была со шмеля. Лапки, брюшко, хоботочек, крылышки – были как у обычной мухи, только больше размером. А особенная её необычайность заключалась в том, что она была бледно розового цвета. Иван замахнулся, хотел согнать муху. Но Екатерина задержала его руку своей второй рукой.

– Постой! Не смей её трогать, – громким шёпотом сказала она.

– Но она тебя укусит, – так же прошептал ей в ответ Иван.

– Пока она меня ещё не укусила. Это необычная муза!

– Мне кажется, что она прилетела на запах этих духов, – сказал Селиверстов.

– Мне тоже так кажется, сказала Егорова, любуясь прозрачно розовыми с серебристыми прожилками крылышек мухи.

– Не перевариваю мух и пауков, – с отвращением сказал Селиверстов.

Муха подлетела к щеке Селиверстова, больно укусила его и вернулась на прежнее место на руке Егоровой.

– Ой, как больно кусается! Вот я её сейчас прихлопну, – он размахнулся, что бы ударить Егорову по руке. Но та убрала руку с сидевшей на ней мухой за спину.

– Неизвестно какую инфекцию она принесет людям. Надо её уничтожить, – горячился Селивёрстов, потирая щёку.