— Ты где шлялась?!

У девчонки задрожали губы, глаза подозрительно заблестели. Схватив с вешалки куртку и торопливо обувшись, она выскочила из квартиры. Лишь дверь глухо стукнулась о стену подъезда.

Оттолкнув его в сторону, Лена бросилась к порогу: — Ксюша! Ксюш! — но ответом ей был лишь частый перестук каблучков по бетонной лестнице.

Ксения выбежала из подъезда и с размаху обняла толстый ствол тополя, раскинувшегося над детской площадкой. Одинокий фонарь над подъездом не мог дотянуться до него своим светом, чему девушка была несказанно рада. Сил бежать в другое темное место не было. Она прислонилась щекой к шершавой теплой поверхности и дала волю слезам. То, что она так долго носила в себе, вырывалось судорожными всхлипами из груди, привлекая внимание спешащих домой жильцов соседних подъездов.

Неожиданно дверь в подъезд распахнулась, сопровождаемая противным пиканьем домофона, и в круг света ворвалась фигурка Лены. Ксения двумя руками зажала рот, чтобы та не услышала ее рыданий, и отступила еще дальше вглубь площадки. Но видимо, что-то заметив или почувствовав, Лена развернулась в ее сторону и осторожно позвала ее по имени.

Не медля больше ни секунды, Ксения кинулась прочь со двора, лишь светлая блузка мелькнула росчерком молнии в темноте. Девушка бежала, не разбирая дороги и не слыша того, что ей кричала вслед Лена. В голове билась только одна мысль — убежать, исчезнуть, раствориться в ночи, догнать прошлую жизнь, в которой было тепло и радостно.

Пронзительный визг тормозов и жуткий стук где-то позади заставил ее остановиться. Уши словно заложило ватой, через которую постепенно стали проступать звуки окружающего мира. Испуганный тихий шепот припозднившихся прохожих, хлесткий стук захлопнувшейся дверцы автомобиля и страшное «Да она сама выскочила на дорогу!» ударили по нервам. Боясь картины, которая должна была открыться ее глазам, Ксения через силу повернулась и на негнущихся ногах направилась в сторону кучки людей, столпившихся вокруг чего-то у обочины дороги.

Люди перед ней расступились и, онемев от ужаса, прижимая руки к лицу, она опустилась на колени прямо на холодный асфальт. Взгляд метался по раскинувшемуся нелепо телу, по вывернутой неестественно шее и зацепился за полуприкрытые, пока еще блестящие глаза.

— Мамочка... мамочка... — шептала Ксения, то протягивая руки к Лене, то отдергивая их назад.

Люди вокруг тихо перешептывались, как будто боясь побеспокоить их безмолвный разговор.

— В скорую звоните...

— Позвонили уже...

— Неужто и вправду мать ее?

— Молодая она для матери-то... Сестра, наверное...

Водитель, сбивший Лену, сидел поотдаль на корточках, обхватив голову руками, раскачиваясь и беспрестанно повторяя в отчаянии:

— Твою мать... Твою мать...

Но Ксения ничего этого не слышала. Сквозь застилавшие глаза слезы она как завороженная смотрела на струйку крови, натекшую из-под головы Лены и капающую густыми тягучими каплями с бордюра, и еле слышно шептала:

— Лена... Леночка...

Где-то вдалеке раздавался вой сирен, он нарастал, приближался, оглушал. Захлопали дверцы остановившихся машин, рядом зазвучали мужские голоса. Девушка почувствовала, что ее тянут за локоть, помогая подняться на ноги. С другой стороны к Лене подошел мужчина в костюме врача скорой помощи и склонился над ней, закрывая ее от Ксюши.

— Девушка, как вы себя чувствуете? — она повернула голову на мягкий участливый голос и с трудом сфокусировала взгляд на говорившем.

— Он меня убьет! — едва пролепетала она, с ужасом осознавая, что из-за нее может случиться непоправимое. — Убьет...

— Вам кто-то угрожает? — серьезно спросил парень в форме полицейского. — Вы от кого-то убегали? Вместе с этой девушкой?