К обеду вызвал мастера, который привез и установил хлебопечку.

Следом на такси прибыла Августа. Тимофей объяснил ей про поддоны для сокровищ, про продукты для прикрытия, про монтажников, которым неудобно есть стоя и про старика, который нуждается в свежем хлебе. Августа все эти объяснения молчала, потом обратила внимание на прикрепленные к стеклу четыре склеенных скотчем листа бумаги, на которых красным маркером было выведено – «Добро пожаловать в бакалею «Надежда».

– Что это за самодеятельность?

Малуша пропищала:

– Название.

– Я вижу, что название. Почему так криво написано?

Она повернулась к столу и стульям, которые Тимофей пристроил справа от двери.

– А это что такое?

– Обеденная зона для покупателей.

– Стулья специально железные, чтобы клиенты к ним примерзали?

Потом она прошлась вдоль витрин. «Ну, чисто королева-мать», – подумала Малуша о твидовом костюме и натуральном жемчуге Августы. Та указала пальчиком в замшевой перчатке на нижнюю полку под кассой:

– А это кто?

– Кошка.

– Чья?

– Моя, наверное.

Малуша так обрадовалась, что прикормленная ею живая душа первый раз зашла в киоск, что за спиной инспекции беззвучно захлопала в ладоши. Тимофей сделал непроницаемое лицо, но глазами смеялся. Августа обернулась к Малуше, поправила апотропей, замаскированный под бейджик на её груди, и похвалила:

– Молодец, хорошо всё обустроила. Кругом чистота и порядок.

Тимофею досталось иначе:

– Молодой человек, ты о чём думаешь? Вильгельмины на тебя нет! Знаешь, какие мы терпим убытки?! Киоск содержим, за энергию и воду платим, зарплату отчисляем и налоги. Только обнаружили первый артефакт, как ты его сам отдал. А ведь три остальных на аукционе с руками оторвали. Очень медленно ты работаешь. И почему ассортимент такой скудный? Зовешься «бакалеей», а в продаже даже туалетной бумаги нет.

– На ней мы бы сразу сделали выручку, – усмехнулся Сударь.

Знала бы Августа, отчего так медленно шел бизнес, не так бы ещё ругалась. Опознанные призраками артефакты Малуша сначала отправляла на проверку Моргафье, а только потом возвращала в киоск. Они с сестрой искали среди магических вещиц одну единственную, самую волшебную. Им нужен был пропуск на Побочень.

С просьбой отыскать ключ в другой мир к ним обратились Птахи. Не для того, чтобы всем вместе вернуться домой. Просто тот порошок, что превратил белый цвет крыл одного из Птах в антрацит, с каждым днем лишал его жизненных сил. Птахи были уверены, что в их родном мире найдется лекарство. Однако попасть туда в том же теле, с той же душой можно было только по особому перемежку – Побоченю. Вот для чего они разыскивали пропуск, который их опекуны предположительно оставили на хранение у Вильгельмины. Когда четверть века назад портальный вихрь вынес в город Птах и, за компанию, толпу призраков с нижних миров, работы у Мины и её подруги Варвары прибавилось. Потом некогда дружные бабки разругались и не общались до самой смерти. Сначала в мир иной ушла Варвара, а недавно представилась и Вильгельмина.

После того, как Птахи попросили внучек Варвары отыскать пропуск, старшая уже почти решила идти к внуку Мины на поклон, но Тимофей сам предоставил неограниченный допуск к магическим предметам, наняв младшую на сортировку. Сёстры, как и Сударь, доверили первый этап отбора призракам, которых так удобно видела Малуша. На дальнейшее тестирование каждой найденной магической вещицы у старшей сестры уходило много сил и времени, поэтому артефакты возвращались к Тимофею с задержкой.

Чувствуя себя неким тормозом в предприятии Тимофея, Малуша после отъезда домашнего ревизора поинтересовалась: