Нож сейчас был бесполезен… Сверкавший вокруг земляного щит убеждал в этом прекрасно. Падая вместе с деревом, Яр попытался схватиться за соседнюю ветку, но в этот раз не повезло. Рука поймала пустоту и через мгновение он рухнул на землю, сипло вскрикнув, чуть не придавленный выкорчеванным яльмаром. Получив свою добычу, земля принялась тянуться к его ногам и рукам, словно собираясь погрести разбойника заживо. Томаринец попытался приподняться, понимая, что острая боль в груди не позволит этого. Наверняка повредил ребра при падении. Прекрасно…

Вторжение конкурирующей магии он заметил не сразу. Только вновь пытаясь пошевелиться и выбраться из холодного плена земли, Яр поднял взгляд к ночному небу. Рой светящейся мошкары уж слишком неестественно принялся кружить над этой частью леса, выстраиваясь идеальным кругом. Затем еще одним и еще… Он знал только одного человека, который мог использовать для создания печати простую лесную мошкару. Взмах тонкой руки — и между кругами вспыхнули золотистые знаки. Инрэйг резко опустила руку ладонью вниз, и лес ожил, зашевелился, пришел в движение, встряхиваясь диким зверем, выходящим из спячки.

Старый трухлявый пень приподнялся со своего векового места и засеменил на тощих корнях к Яру. Скрипя и осыпая его лицо трухой, принялся откапывать томаринца, пытаясь освободить из плена. Поваленный яльмар вновь поднимался, упираясь ветвями в мягкую землю, будто громадными руками. Мощные корни пробивали сырую почву, уходя обратно и позволяя дереву встать на прежнее место, едва не задевая Яра.

— Ты настолько жалок, что привел девку сражаться за тебя, томаринец? — хохотнул земляной, но вышло несколько криво.

— Ты настолько глуп, что сунулся в томаринские леса с парочкой смертных? — прозвучал мелодичный голос.

Яр ухмыльнулся, но тут же прижал руку к груди, где ныли ребра.

— Не очень-то ты торопилась, — просипел он, глядя на подругу.

Пень, будто изрядно потрепанный пес, уселся рядом с разбойником.

— Разве я не вовремя? — не сводя яркого золотого взгляда с мага, отозвалась Хельга.

Они схватились, каждый призывая свою силу. Земля взорвалась, пошла волнами, заставляя валиться деревья, которые моментально сплетались там, в вышине, густыми кронами, удерживая друг друга и не давая упасть. В воздухе остро запахло свежим деревом и сырой землей. Укрывая голову, Яр смотрел, как гибкие корни яльмаров вырывались из-под земли, змеясь и подбираясь к земляному. Вода в реке дрожала, и бледно-сиреневый туман пыльцы растревоженных лилий поднимался над ней.

Маг вновь попытался призвать свою силу, зло выругавшись, когда сверкающий щит побледнел перед ним. Корни настигли его, повинуясь хозяйке, опутывая и удушая. В какой-то момент лес снова затих. Яр поднялся во весь рост, широко расставив ноги, чтобы удержаться. Теперь он в полной мере мог ощутить каждую полученную рану, поморщившись и зайдясь сиплым кашлем.

Веля своим лесным помощникам вернуться в первоначальное состояние, Хельга приблизилась к другу. Давненько они не виделись… Прибавился свежий шрам у брови, что заставило Яра хмуриться. В черных одеждах томаринцев она походила на тень. Только яркие глаза да огненные волосы оживляли образ, который Яр бережно хранил в памяти. Где-то там, далеко в сердце. Молча…

— Ты опоздала, проклятье, — проворчал он.

Хельга не ответила, схватила его за ворот куртки, перепачканной землей, и притянула к себе. Ее губы прижались к его губам, не давая отстраниться. Да томаринец особо и не желал этого. Чувствовал, как многочисленные раны перестало нестерпимо жечь. А ребра уже давали возможность мало-мальски нормально дышать.