На кухонном столе белел конверт.
Мила взяла его в руки открыла, достала письмо и невольно присела на стул.
Быстро пробежав текст глазами, Мила приложила листок к дрожащим губам и еле слышно прошептала: «Неужели я опоздала?..»
2 глава.
Слушаем интуицию
Вита Кисельник. Гранаты на красном
(40х50 см, холст/масло 2021 г.)
2.1 Вечность
Мила еще раз перечитала записку мужа:
«Уехал в командировку надолго.
Когда вернусь, не знаю. Не жди.
Макс»
Она всматривалась в эти короткие, рубленные фразы и пыталась услышать в них своего мужа – человека, которого любила практически с детства, человека, с которым прожила всю свою сознательную жизнь единым целым…
Но как бы она ни старалась, она не слышала своего Макса…
В его записке было только то, что он посчитал возможным и нужным ей сообщить. Это она хотела, чтобы там был целый ворох слов – волнения, сомнения, ожидания, обещания… Нет… Их не было. И отсутствие этих слов кричало еще сильнее, чем если бы они там были… Отсутствие слов – это тоже слова. Отсутствие ответа – это тоже ответ.
Мила знала Макса, и она очень хорошо понимала, что именно он сказал ей в этой короткой записке. Можно было, конечно, успокаивать себя: «Ну чего ты? Человек просто уехал в командировку. Ничего же не случилось, он же не написал, что от тебя ушел!»
В том-то и дело, Мила интуитивно, где-то на седьмом круге своего сознания точно знала – Макс никогда бы не сказал и тем более не написал бы, что он от неё уходит. И дело не в том, что он не мог сказать ей правду – он не мог бы сказать ей такую правду. В этом был весь Макс, и в том числе за это она его и любила.
Оправившись от первого шока, Мила заварила себе свой любимый цветочный чай – подруга присылает из Франции – забралась с ногами в любимое кресло мужа, накрылась тяжёлым, но мягким пледом, и погрузилась в темноту комнаты и собственных мыслей.
Сначала она попыталась прислушаться к звукам —
доносящийся из-за окна шум вечернего города,
еле слышное дыхание комнаты,
шелест пледа,
усталые поскрипывания кресла,
звучание её собственного прерывистого дыхания и какой-то совсем глухой, будто далёкий стук сердца.
Вроде всё привычное и знакомое, но в то же время какое-то новое и даже немного чужое.
Все эти звуки – свидетели и попутчики её, Милиной жизни. Ещё совсем недавно она их не замечала, потом открыла, и они стали её ориентирами – успокаивали и наполняли энергией, а сейчас почему-то зазвучали словно с укоризной:
– Что же ты, Мила? Ты жива? Ты хочешь, ты будешь жить?..
Как же так? Только-только Миле показалось, что она поборола старость, а тут вдруг ощутила себя не просто старой – неживой…
И самое удивительное и неожиданное ощущение – это случилось не потому, что муж ушёл. Его записка лишь разрубила последнюю ниточку иллюзии, оставив после себя противную навязчивую догадку: неживая не потому, что он ушел – он ушел, потому что ты неживая. И не просто вдруг, и не только физически…
Как вдруг оказалось так, что она, послушница и отличница, хорошая девочка-девушка-женщина, у которой всё всегда получалось, сидит тут в темноте одна и не знает, как и куда дальше?..
Всю свою жизнь Мила словно выполняла какую-то программу – школа, университет, замужество, дети, работа… Школа – с медалью, универ – с красным дипломом, замужество – по любви, дети – желанные, карьера… Ну карьера, допустим, не Бог весть какая, но возможности роста есть, начальница неустанно мотивирует Милу стремиться за горизонты.