» (Морозов, Слепцова, 1996: 269).

«В театрализованных сценках «кузнецов» изображали мужики в чём мать родила, «печку» – голый мужик, вымазанный сажей, «рыбаки» представляли лов рыбы в одних панталонах, и т. д.» (Преображенский, 1995: 192-193). «Ряженые мужики и парни не только демонстрировали девушкам свой срам, но и вели себя агрессивно по отношению к ним: били или стегали их пониже спины, тискали, валяли по полу, а иногда даже поднимали за ноги и натирали им снегом между ногами» (Морозов, Слепцова, 1996: 287). Как отмечает М. Л. Лурье, «в общей атмосфере раскрепощённости, возбуждённости, веселья девушки должны были обязательно испытать неподдельные страх, стыд, отвращение и физическую боль» (Лурье, 1995:182).63

В деревне д. Молино Белоозёрского уезда Новгородской губернии (сейчас Белоозёрский район Вологодской области) игра в покойника описана несколько иначе:

«С 6 декабря начинают ходить «кудесами» (маскироваться. – Прим. корр.). Современная молодёжь не может объяснить, откуда явился обычай маскироваться. Самый процесс маскированья очень незатейлив: девицы переодеваются в костюмы молодцов, и обратно. Иногда делают «покойника». Один из парней нарядится покойником: в лапти, в белую рубашку, рожу вымажет мелом – ложится на скамейку. Остальные парни – «попами». Возьмут рогожи или половики и сделают себе подобие риз. Берут мнимые попы этого покойника и на скамейке несут в ту избу, где идёт беседа. Внесут в избу и ложат под образа, а сами начинают петь:

Дивное чудо:

В монастыре жить худо,

Игумны безумны,

Строители – грабители,

Архимандриты сердиты,

Послушники – косушники,

Монахи – долгие рубахи,

Скотницы – до картошки охотницы…

При этом одни из «попов» кадят рукомойником, где наложены вместо ладану табак или куделя, или же просто «калешки» (коневья говна. – Прим. корр.) и горячие уголья. Потом начинают «прикладываться». «Покойник» встаёт после этого и пляшет, или же его уносят».64Уже, как видно, без явного эротического подтекста, но с сохранением функции культурного Трикстера.

В Мосальском уезде Калужской губернии отмечали, что «молодёжь в данной местности сближается на игрищах и увеселениях, в праздничные дни – на Пасху, на Троицын День, в Петровские заговены, в день Ивана Купалы, на Святках и Масленице, причём единственным средством парню и девушке понравиться друг другу есть со стороны первого настойчивые ухаживания, особое внимание, угощение сладостями и подарками (мелочные), а со стороны последней – внимание и ласковое обращение; суеверий в возможность приворожить, т.е. заставить себя полюбить, теперь уже не существует в данной местности (село Спас-Деменск)» .65

Кроме Купалы, Масленицы и Коляды были и другие праздники, когда практиковались обряды, способствующие сближению молодёжи.

«Особенно ярко отмечался девушками день Кузьмы и Демьяна (день памяти св. Космы и Дамиана; 1/14 ноября), называвшийся в деревнях «кузьминки», «кузьмушки», «Кузьма-Демьян». В жизнеописании Космы и Дамиана говорится, что они жили во II в. в Малой Азии, были врачами и лечили всех нуждающихся бесплатно, за что стали называться бессребрениками. Однако в русской деревне Кузьма и Демьян считались покровителями домашней птицы и брака – «кузнецами свадеб»». 66

«В известном смысле зависимой от календаря была и вся система предбрачных молодёжных отношений, регулируемая сезонными формами молодёжного досуга: посиделками в осенне-зимнее время (по окончании летне-осенних полевых работ – от Покрова, Воздвиженья, Кузьмы-Демьяна до Великого поста; с кульминацией на Святки) и «улицей», «хороводом», уличными гуляниями – в весенне-летнее (с Пасхи и до конца лета, включая или исключая самое время летней страды: с Петрова до Ильина дня). Особое место (у русских прежде всего, но не только у них) отводилось Масленице.