Собравшимися затевается игра «в горелки». Высмотревшие себе невест становятся попарно с приглянувшимися им девицами в длинный ряд; один из них, которому выпадет жребий «гореть», выступает вперёд всех и выкликает: «Горю, горю, пень!» – «Чего ты горишь?» – спрашивает его какая-нибудь девица-красавица. «Красной девицы хочу!» – «Какой?» – «Тебя, молодой!» После этого одна пара бросается в разные стороны, стараясь снова схватиться руками, а «горевший» пытается поймать девушку прежде, чем она успеет сбежаться со стоявшим с нею раньше парнем. Если «горящий» поймает девушку, то становится с ней в пару, а оставшийся одиноким «горит» вместо него; а не удается поймать – он продолжает гоняться за другими парами.

На Всесвятской (Ярилиной) неделе, по суеверному представлению народа, особенно неотразимую силу имеют всевозможные любовные заговоры – на присуху, на зазнобу да на разгару».33

В Заонежье, в локальных группах русской Карелии, «девичьи обнажения могли быть одним из многих, далеко не главных элементов обрядового действия, как это имело место в праздновании встречи лета в д. Суйсари, что расположена в 50-ти км к северу от г. Петрозаводска. Происходило празднование следующим образом. В ночь на Иванов день парни и девушки собирались за деревней у озера около большого приметного камня, именовавшегося у местных жителей «Тобот». У камня разводили костёр, прыгали через огонь парами, взявшись за руки (поперёк кострища) или поодиночке (вдоль кострища). Девушки, отделившись от парней, под утро шли в баню. Там готовили на каменке пироги-сканцы. Угостившись, собирали цветы и плели из них венки, а ещё ломали веники из тридевяти прутьев. Возвращались в баню, парились (для славы) этими вениками, после чего шли купаться в Онего-озеро с одними лишь венками на голове. Искупавшись, бросали венки в воду и смотрели, куда они поплывут, гадая о «судимой сторонушке»: «Куда он поплывёт, там мой суженый живёт». Если венок уносило в открытое Онего, считалось, что ещё год в девках сидеть придётся. Парни суйсарьские подглядывали за девушками». 34

Хотя принародные обнажения не были исключительно купальской традицией. Следует заметить, что «принародные обнажения мужчин и женщин в заонежской традиции не всегда воспринимались как эротические или магические. Ещё в начале XX в. у заонежан было принято ходить купаться в озере без одежд после жаркой бани. Это было нормой. По свидетельству В. Лосева, в 1908 г. на купающихся после бани голых девушек никто из местных жителей, т. е. заонежан, не обращал ни малейшего внимания».35

«Эротические забавы Ивановой ночи были тесно связаны с ритуалами, посвящёнными брачной тематике, с любовной магией и гаданиями о замужестве. Считалось, например, что если парень и девушка, прыгая через купальский костёр, не разомкнут руки, то их любовь будет вечной. Если во время прыжка парень подхватит на лету упавший с головы девушки венок, то он имеет право к ней свататься».36

Те же тенденции в купальских игрищах наблюдал и А.В. Терещенко: «В Калужской губернии существовало обыкновение, которое местами отправляется поныне, что парень, задумавший жениться, должен вытащить из воды венок для той, которую просит за себя. Вытащивши венок, он может свататься». 37

Важную роль в купальских игрищах играли и хороводы. «Хороводы составляли первоначально часть языческих религиозных обрядов. Нам кажется, что ритуал некоторых хороводов сохраняет в себе ясные следы первобытного гетеризма. Например, в одном хороводе девушки должны поочередно целовать парней с первого до последнего