Прикрыв лапкой носик;
сгорая дотла,
Коптит потолок воск окопной свечи,
И было б так тихо в безлунной ночи,
Но снова сосед барабанит по нотам.
Гремит миномёт одинокий в ответ –
Взбрыкнул этажом ниже житель.
В ответ на дебош и кордебалет –
Концерт какофоний средь ночи безлунной
Колотит в сердцах в радиатор чугунный
Взбешённый искусства ценитель.
По рации треск монотонных докладов,
Команды наводки, сигналы, отчёты,
И снова гул взрывов, свист мин и снарядов,
В классическом ритме безлунной сонаты
Живут командиры, бытуют солдаты –
Бойцы нашей доблестной роты.
Солдатские письма
Солдатские письма, сквозь годы хранимые,
В них мысли сквозь слёзы и чувства ранимые,
В них память ребят о руках матерей,
Надежда коснуться знакомых дверей,
Услышать до боли привычные фразы,
К щекам прильнуть милым, проникнуться сразу
Теплом и любовью, домашним уютом,
И мысли по строчкам незримо снуют там.
Бессмертные письма, бессмертные мысли…
Они словно в космосе вечном зависли,
В биении сердца звучат на повторе,
В них вера и мудрость, в них счастье и горе.
Отчаянный зов и кипучая радость,
Прощальный порыв и любовная сладость,
Тоска по детишкам, любимой сестре,
Надежда вернуться домой в сентябре.
Слезами умытые, в бурых ли пятнах,
В них то, что всем нам столь близко и понятно,
Цените, пожалуйста, весточки с фронта,
В них жизнь и надежда, в них много экспромта,
В них скажут вам то, что обычно таят,
Ведь завтра, возможно, уже предстоят
Им адовы муки, со смертью свиданья,
Кто знает, какие их ждут испытанья…
В бумажном ли виде иль в ярком экране,
О сильной любви иль гноящейся ране,
О смерти друзей, о чудесном спасенье,
С руки предложеньем, мольбой о прощенье…
Солдатские письма, сквозь годы хранимые,
В них мысли сквозь слёзы и чувства ранимые,
Прочтите, поймите, прочувствуйте душу,
Всё то, что так рвётся из сердца наружу.
«То пушки грохочут, иль сердце стучит…»
То пушки грохочут, иль сердце стучит?
То Родина дышит, иль пули свистят?
И русский мужик, как медведь, зарычит,
Когда сворой борзых его взять хотят.
Берлогу покинет, чтоб шавок прогнать,
Вы сами того захотели!
Медведя вам в угол вовек не загнать!
А раны залижет на теле.
Французы и немцы, поляки – шуты,
Россия не раз доказала!
Под знаменем красным сражаешься ты
Иль под орлом двухглавым,
Без устали бил ты, и будешь ты бить
Ту нечисть, что там, за кордоном,
Выносит вновь планы тебя победить,
И вновь возвестят перезвоном
Церквушки малые в сёлах родных
И храмы большие в столице стоглавой
О том, что, Русь-матушку не посрамив,
Одержишь ты снова победу со славой!
А вы, жёны, матери, дочки, сыны,
Невесты, что так ждут ребят,
Вы обождите, мы здесь так нужны –
За нами Россия, Москва и Арбат.
Двухсотый
Ящик железный, запаянный крепко.
Жизнь пролетела, как отпуск короткий.
Броник в отверстиях, пыльная кепка,
Траурный марш и грустные нотки.
Словно навечно порядковый номер –
Двухсотый – присвоен ему в строю.
Этот смельчак не от старости помер,
Он гордо погиб в тяжёлом бою.
Всем, кто был рядом, вовек не забыть
Парня, так смело смерть презиравшего!
Братья, прошу вас только не ныть
В память героя, такой путь избравшего.
Работайте, братья, добавьте огня –
Снарядами, бомбами всех мастей и калибров
Прошу: отомстите врагам за меня,
Сожгите дотла их «абрамсов» и «тигров»!
И пусть по Москве, по площади Красной,
Как в сорок четвёртом далёком году,
Пройдут колонны фашистов несчастных,
А я полюбуюсь, сидя в первом ряду.
Несносен
Несносен буйный нрав проклятый,
Бываю резок, бываю раздражён,
И как за бронью грудь бы я ни прятал,
Я в сердце самое смертельно поражён.
В бою, в окопе иль на боевой машине –
Я жив, но только лишь благодаря войне,