– Хватит! – кричу, что есть мочи. – Перестань, пожалуйста, меня кусать, – прошу в слезах. Неловкие попытки убрать собаку в сторону оказываются безуспешными, пушистый зверь крепче впивается в мою ногу.

– Бель, быстро ушла отсюда! – доносится до меня очень сжатый грубый голос сквозь развивающуюся шторы около двери. Внезапно они распахиваются, впуская очень неповоротливую маленькую женщину с чрезмерно короткими пальцами и высоким бордовым ежиком на голове. Я же скольжу по полу назад, отодвигаясь ближе к кровати и запоздало прикрываю лицо руками. – Брысь! – громко кричит женщина и подходит ближе. Я скручиваюсь в позу эмбриона и еще сильнее поджимаю выпирающие наружу конечности. Озноб накрывает тело. Мне хочется закрыть руками уши, чтобы не слышать жалобный скулёж, но я могу лишь попытаться спрятаться. Это звуки Бель. Очевидно хозяйка ударила её. Спустя мгновение слышу стук удаляющихся когтей. – Она не любит чужих, – проносится совсем рядом. – Эй, дорогая, с тобой всё в порядке? – касание чужой руки по ощущениям напоминает мне удар от брошенного тяжёлого камня. Хозяйка комнаты тяжело вздыхает, очевидно подумав, что я неадекватная. Еще бы, ворвалась ночью на чужую территорию, а рано утром бужу своими криками, чуть не доведя до инфаркта.

Внезапно атмосфера меняется. До моего слуха доходят быстро приближающие шаги.

– Тётя Таня, я сам, – переводит дух Ник, пока шаркающий звук не растворяется в пропитанном морем воздухе. Я перестаю дрожать, вдруг ощутив небывалую лёгкость. Сердце успокаивается, начиная доставлять кровь по всем органам, что позволяет мне впервые за последние минуты полноценно вздохнуть. – Тебя и на мгновение нельзя оставить, – заявляет Баритон с легким смешком в голосе, приближаясь ко мне.

– К..куда ты ходил? – спрашиваю, убирая руки с лица. Поднимаюсь на руках и сажусь прямо напротив его длиннющих ног.

– В магазин за продуктами, – отвечает, присаживаясь на карточки. Медленно и скрупулезно изучает рану на моей ноге, обдавая теплом своего дыхания. – Фуууу, – свернув губы в трубочку, Ник дует на кожу, успокаивая кровь, только противные мурашки, как поданные, стремглав несутся на разгоряченный поток воздуха, смеша и дразня меня. Я прикрываю глаза, растворяясь в умиротворяющих ощущениях.