– Хочу развлечься, – отвечает, повернувшись боком. Его прямой силуэт в растянутой белой майке и спортивных тренировочных штанах и не соответствующий внешнему облику голос вызывают во мне противоречивые эмоции.

– Это может быть весело, не находишь, – заключает ничуть не смутившись.– Со мной? – продолжаю я, напуская как можно больше равнодушия в каждую клеточку тела.

– Но мне не весело.– Некоторые нервные окончания не хотят меня слушаться, вызывая тремор в пальцах и выдавая с головой скопившееся напряжение.

– Так даже интереснее, – доносится до меня, когда Баритон вновь разворачивается к двери.

– Чем? —спрашиваю, не на шутку удивившись.

– Нет эмоций, нет проблем, – отрезает он и выходит из купе.

– Ты упомянула грабежи. Я вспомнил известную банду: Бонни и Клайд. Но зачем нам их позывные, если есть свои? Я Ник. Ты Кейт. Будем играть роли тех, кем хотели бы быть в жизни, – отвечает сосед, встряхивая волосами. Они кажутся мне слишком длинными. Но очень ему подходящими.– А почему Кейт? – интересуюсь спустя несколько часов молчания. За это время я успела полежать, потупиться несколько раз в ближайшую стену, побродить вперед-назад в общем коридорчике, вернуться обратно в купе с осознанием, в какую историю себя затянула.

– И кем будешь ты?

– Свободным человеком.

– А почему из всего множества ты выбрал только свободу?

– Я хочу знать, какого это, быть свободным.

– А кем должна быть я в твоей игре?

– А кем ты сама хочешь быть, Кейт? Подумай об этом. А пока, давай пообедаем.

Весь оставшийся вечер и ночь я думаю о том, а кем бы хотела быть в этой странной игре. На ум не приходит ровным счётом ничего. Раз за разом прокручивая обстоятельства произошедшего со мной за последние время, прихожу к очень интересным заключениям. Третьи сутки я веду беседы с незнакомцем, с которым в любое другое время никогда бы не заговорила. На протяжении двух дней оказываюсь в эпицентре всеобщего внимания, от которого по обыкновению шарахаюсь, как чёрт от ладана. А самое главное, я не верю чужим словам, но по неведомой причине ведусь на все манипуляции своего соседа. Как только последняя мысль укладывается в голове, поезд останавливается. Ник берет наши вещи и направляется к выходу, я же следую за ним.

– Я буду той, кого всегда боялась, – внезапно вырывается из меня.

– И кем же? – не оборачиваясь, интересуется Ник.

– Мы узнаем об этом вместе, – отвечаю я, смотря ему в глаза в отражении зеркала.

В этот момент дверь купе с шумом откатывается, впуская в серую комнату солнечный свет.

Спустившись на платформу, Катя подставляет лицо яркому солнечному свету. Его лучи молчаливо согревают и ласкают её белую кожу, превращая девушку в жадную для прикосновений кошку. Солнечные пучки не обходят стороной и Ника, окаймляя его образ едва заметным ореолом света. Ангел, скажете вы. Демон, прошепчут мужские аквамариновые глаза, встретившись с зелеными. Их непрозрачная серо-голубая радужка одновременно поманит и неимоверно напугает своей скрытностью внезапную попутчицу, но по какой-то причине обладательница радужки цвета недавно скошенной травы не сделает ничего, чтобы этому противостоять.

– Кейт,– подзовет рукой мужчина, вытащив девушку из солнечной неги, – скорее. Автобус через пару минут отправляется.

– Иду, – пропищит не своим голосом девушка и понесется стремглав налево за его быстро удаляющейся спиной. Даже не понимая, что, куда и зачем.

«Кэрри Милтон».В это время возрастной мужчина бочковатого телосложения с короткими толстыми ногами, обтянутый по самую щиколотку в грязно серый спортивный костюм будет стоять около входа на вокзал, держа перед собой табличку: