Что я почувствовал в тот момент?

Не знаю даже…

Но мне безумно не хотелось ее отпускать.

А вот Люда посмотрела на меня с укором и задала самый неожиданный вопрос:

- Ну и зачем ты это сделал?

Наверное, этот вопрос меня обидел. Я ожидал увидеть в ее глазах нежность, возможно восхищение, радость. Но увидел тогда и всю ночь наблюдал ее равнодушие, которое просто бесило и жгло изнутри. Видимо, уже тогда я был самоуверен. Даже слишком. Почему мне казалось, что Люда будет в восторге от поцелуя, проявления мной чувств? Хотя еще в начале нашей дружбы у нее проскальзывали слова и поступки, указывающие на то, что она испытывает ко мне чувства немного больше, чем просто к другу.

После поцелуя сразу понял, что выбранная ранее блондинка мне больше не нужна. Смотрел на Люду и следил, чтобы ни один шкет к ней не прикоснулся.

И пил.

Много пил.

Ближе к утру, совсем наклюкавшись, взял Люду за руку и повел в ванную. Прикрыл дверь, щелкнул замком. Ничего не соображая, впился ей в губы.

Дальше больше.

Мой поцелуй перешел в более откровенный. Тот самый взрослый, с переплетением языков. Я бы никогда на него не решился в трезвом рассудке. Но я был пьян. И передо мной Люда. «МОЯ ЛЮДА». Только это вертелось в голове вихрем. Сам не понял, как начал залезать ей под кофточку. И если на мой поцелуй она в этот раз все же ответила, то руку мою остановила на самом интимном месте – на чашечке ее кружевного бюстика, который я почувствовал под подушечками пальцев.

- Прекрати.

Коротко и строго. Не сердито, но доходчиво.

- Извини. Я просто немного перепил, - прислонившись лбом к ее лбу, старался восстановить дыхание.

Кровь разыгралась во мне не на шутку. Так, что я забыл о возрасте Люды. Это мне через месяц восемнадцать. А вот Люда достигнет совершеннолетия только летом. О ее принципах я помню. Ни-ни до восемнадцати. Никакого брака до двадцати пяти лет. Никаких детей до полной материальной независимости. Причем с хорошим достатком. А лучше еще и с недвижимостью. Собственной. Без ипотечного залога.

- Если бы немного, я бы, возможно, тебя не остановила.

Люда бросает мне фразу так, будто гвоздем к стене меня приколачивает. И приколачивает же! Когда выходит из ванной комнаты и садится за общий стол с телефоном, чтобы заказать такси.

Я боюсь ей в глаза смотреть.

А она?

- Ром, я вызываю такси. Едем домой.

Люда по договоренности с моими родителями едет к нам. Вот только тогда не я ее «провожал», а она меня.

**********************************************************************************

- Ром, ты узнал ее?

Надо мной мать. Побледневшая, осунувшаяся, будто постарела. Видно, что очень много в эти дни плакала. Я потерял счет дням. Еще неизвестно, сколько пролежал в отключке. Может быть вообще был в коме несколько месяцев. Какой сегодня день? А месяц?

Матери же только киваю головой. Медленно. Как велела Люда.

- Тебя перевозить? Или ты здесь останешься?

Отец смотрит на меня внимательно, с выжиданием. Он будто в глазах моих хочет прочитать ответ на свой вопрос. Именно он давно, шестнадцать лет назад сказал, что такую, как Люда, упускать нельзя.

А я упустил.

Упустил своего ангела, так и не поняв, что она и есть мой ангел. Ангел по жизни. Талисман. Свет в окне. То самое, чего мне так не хватало все эти годы. Только теперь я понимаю это. Наверное, никогда бы и не понял причины своей депрессии, если бы не оказался здесь и не встретил ее. И сколько еще дров я наломал бы, пока метался в душевных терзаниях, стараясь разобраться в себе?

Отрицательно качаю головой.

Нет. Я никуда отсюда не уйду.

В моей жизни осталась одна Людмила Ильинична. Ворвалась. Снова. Неожиданно. Как и тогда.