Последнее, что помню, это крики моих друзей, которые выбежали на шум. Дальше дикая головная боль и темнота.

А потом… А потом счастливый конец…

Я решил, что умер и попал в рай, поскольку здесь меня встречал белокурый ангел. Видел только его глаза и немного светлые волосы возле лица. Он улыбался мне. А потом заговорил. Его голос показался мне до боли знакомым, но я так и не смог вспомнить, где его слышал ранее. Может быть во сне? Мне когда-нибудь снились вещие сны?

Только после прикосновения ангела понял, что я не в раю. Ангел есть. А рая нет.

Вокруг меня белые стены, какие-то приборы и большие окна с закрытыми жалюзи. А передо мной девушка. Наверное, это медсестра. Она разговаривает со мной. Держит меня за руку, стараясь успокоить. А я тону в ее глазах и чувствую, что что-то не так.

Я не вижу ее лица, но понимаю, что она улыбается мне. Ее локоны растрепались немного из-под медицинского колпака. Отчего ее вид становится еще прекраснее.

- Как же ты нас напугал…

На этих словах я начинаю соображать лучше. Я напугал их. А главное, ее. Я кому-то нужен. От этой фразы приятное тепло проходит по всему телу. Будто оно оживает. Прилив сил.

Осталось только узнать, кому я вдруг стал нужен. Почему-то кажется, что именно ей нужен именно я. А не мои деньги и статус.

Кто это прекрасная незнакомка? Судя по тому, что она навещала меня часто, но не проводила со мной какие-либо процедуры, она не медсестра. Маску никогда не снимала. Наверное, я в реанимации, и здесь этого делать нельзя. Но всегда меня гладила по голове. В эти моменты мне хотелось мурчать от удовольствия.

Оказывается, человеку мало нужно для счастья. Мне вот достаточно карих глаз, которые смотрят на меня и улыбаются. Еще бы узнать, как зовут этого ангела. Как же хорошо, что со мной это происходит наяву.

Я не умер. Я жив.

И она жива.

Она рядом.

9. Глава 9 Рома

Видимо, меня очень хорошо приложили. Раз я не понял, что мой ангел – это девочка из прошлого. Черт. Такого хорошего прошлого. Вожделенного на данный момент. Как бы мне хотелось оказаться вновь там. В свои восемнадцать лет. Кто знает, может быть я бы и смог уберечь нас. Сколько раз вспоминал те годы? Сколько раз вспоминал свою подружку. В очках. Своего ботаника. Над которым потешалась вся школа. Но которую втайне все же уважали. Ведь она могла постоять за себя. Как же я рад, что тогда не отказался от прогулки с ней. Как же я был рад, что в моей жизни были те годы дружбы. Именно дружбы. Потому как потом эта самая дружба завела нас не туда. Нам будто нельзя было переходить в отношения. Но во всем виноват я.

Только я.

Когда меня перевели в хирургию, и ко мне подошла та самая «медсестра», но уже без маски, я, не говорящий до сих пор, потерял дар речи. Да. Вот такой парадокс. Впервые в жизни почувствовал, как дыхание сбилось от резко участившегося биения сердца. Так вот она какая. Тахикардия.

Но все прошло, когда мои родители вполне уверенно поговорили с Людой. Они не удивились. Вообще. Только мама как-то многозначительно смотрела на меня. Будто выпытывала чего-то. Чего?

Мои родители не знают причин нашего расставания с Людой. Я если честно и сам не понял тогда, что произошло. Но еще раз сам себе повторю, вина только на мне. Я ее предал. Не поддержал в трудную минуту. Наверное, я испугался. Только чего?

Трудностей? Так они уже были позади.

Вот так вот нехорошо и скоропостижно «скончались».

Наверное, я испугался самой Люды. Она всегда была сильной, смелой и храброй. Сильной по духу, чего мне не хватало на тот момент. Она доминировала. А я был просто рядом. И не мог разобраться, зачем мне это нужно.