– Вань, а ты часом деду ничего плохого не делал?

– Папа, ты-то чего разошелся?

И молодой человек хотел встать и уйти.

– Сиди. Ты у него, когда был, в воскресенье? Говорил, что дед в полном порядке, огурцом.

– А он и был в порядке, только в подвал мы не ходили.

– И ты, правда, знаешь какие-то тайны?

– В общих чертах. Но у меня нет ключа к расшифровке, я особо и не старался его найти.

– Может, вместе искать будем?

– Ага, чтобы всю жизнь на это положить, как придурок.

– Полегче о деде.

– Я не о деде, он и семьёй обзавёлся, и дом купил. У него в субботу дядя Вова был и Лиза приезжала. После меня ещё сумасшедший Жорик нарисовался, но с ним дед не хотел разговаривать. Было кому удавку набросить.

– Ты прав. Но им-то это зачем?

– Пап, а вы с мамой зачем к ним в пятницу приезжали?

– Не хами. Мы фрукты привозили, Зина настояла. Мы Василине пакеты отдали, даже не присели. Мать с тёткой нас уговаривали, но я отказался. Только пока пакеты разбирали, я немного от снега дорожку почистил. Ты мне честно скажи: дед действительно что-то откопал ценное или с ума начал сходить?

– Сам не знаю. Он эту книгу, как одержимый берёг, мне подсовывал каждый раз, но там ничего не понятно. Знаки какие-то старинные. Я программист, а не жрец. Мне тайны прошло до фонаря. Окончу университет и начну зарабатывать на квартиру.

– Заработаешь, успеешь.

– У меня и девушка есть, хотя мы поссорились немного.

– Девушка? Это хорошо.

– Ничего сильно хорошего. Так, время проводим вместе.

– Погоди, но так же нельзя.

– Папа, это точно не тема для разговора. Хочешь, сам поройся у деда в архивах, может, какое изобретение продашь, мама будет счастлива.

Ваня засмеялся, но получилось зло и грустно.

– Профукал я, сын, свои изобретения. Старался для семьи, пошел в наёмные директора. Живём неплохо и нормально. Давай теперь ты, шанс есть, ты молод.

– Пап, молодость не имеет цены, быстро портится. На нас только любоваться можно, больше толку нет. Ладно, спать пойду. Без деда мир опустел, если честно.

И Ваня ушел, оставив отца одного.

– И поищу, – бормотал Сергей, – может, и найду чего важного. Папа, папа, проще нельзя было жить и умереть? Вся жизнь – недомолвки.

И не спали и в квартире на Невском. Владимир ходил по просторной гостиной, размахивая руками.

– Тайный счёт у них, понимаешь ли. А когда мне были нужны деньги на бизнес, то отец молчал, не дал ни копейки.

– Вова, уймись. Чего тебе не хватает.

– Думаешь, что такая скотина, что матери помогать не буду?

– Ты Аглае помогал, теперь маме будешь. А то не дай бог, кто узнает, что банкир мать обижает.

– Аглая – это другое. Она беззащитная и очень старая. Если она могла бы сама хоть копейку заработать – не помогал бы. Она особенная. Дочерям тоже самим надо научиться жить, они должны…

– Кому они должны? Это же девочки. Лучше вспомни, что там Жора орал что отравление. Как в августе Григорий Прокопьевича про наследство сказал, так я за всеми наблюдаю. Кто-то мог и помочь отцу на тот свет отправится.

– Не смей даже намекать. У меня семья порядочная, отцеубийства быть не может.

– Я не о твоей беспорядочной семье. Там ещё Василина есть. Отец что-то о ней знал, про какого-то сына. Она и могла. Вскрытия не было.

– Василина? Ну, ей лет тридцать было, или чуть меньше, когда она к нам попала. Помню, что напуганная была, но очень работящая. Отец её ценил, уважал. Иногда так и говорил, что кроме Василины никто добрых дел не делает. Но с мамой они сначала не ладили, а вот с тёткой дружили всегда. Ей-то что, она не наследница.

– Хорошо, допустим не Василина. А Жорик, а Ваня? Они-то наследники. Ваня хочет от родителей сбежать скорей, ему уже двадцать два года, а про Жорика и так всё ясно.