– А кто может участвовать?

– Да кто угодно, лишь бы заплатил сбор. Это не рыцарский турнир, тут не надо быть благородной крови.

– А стрелять можно из любого лука?

– Да.

– И ты наверняка знаешь всех оружейников Ноттингема. У них можно найти хороший лук?

– Эй, ты что задумала?

– Можно или нет?

– Да у нас в лагере полно.

– Хороший лук – это не гнутая тисовая палка, а благородное восточное оружие. А такой, как у тебя, мне и не натянуть.

– Считай, я не слышал про гнутую тисовую палку. Что ты задумала?

Все, кто был у костра, обернулись к гостье.

– Отец Тук прав, тебя наверняка ждут на этом турнире. И будут выискивать стройного светловолосого мужчину. А, например, на невысокого подростка никто не обратит внимания. Потому что невысокий подросток – это точно не ты. Я все равно собиралась продать кольцо – мне нужна хорошая лошадь, неприметная одежда и что-нибудь на всякий случай для обороны. Если завтра с утра, до турнира, я успею подобрать подходящий лук – пойду и выиграю. Меня-то точно никто не узнает. Будут вам тридцать шиллингов.

– А если не выиграешь? – усмехнулся Робин. Видно было, что предложение гостьи его развеселило.

– Это как? – передразнила Ясмина.

Девушка отбросила назад черные косы и снова через костер посмотрела в серые глаза разбойника:

– У тебя же наверняка есть проверенный золотых дел мастер, который скупает добычу? – она подняла тонкую смуглую руку, на которой в отблесках пламени сверкал зеленый камень. – Это асуанский изумруд. Даже если мне дадут за него лишь треть цены – хватит и на лошадь со сбруей, и на одежду, и на то, чтобы мне добраться, куда надо.

– А ведь это кольцо делали для тебя, девочка, – вмешался Тук. – Оно сделано по твоей руке очень хорошим мастером. И мало кому подойдет, надо еще найти такие тонкие пальцы.

– Ничего. Пусть купят просто из-за камня.

– Почему те, кто тебя связал и отправил в Ноттингем, не забрали кольцо? – нахмурился Робин. – Оно стоит как полгорода.

– Я привыкла носить его камнем внутрь, его не увидели. А вот монахи заметили и польстились.

– Ну еще бы. И ты не боишься ехать с таким состоянием на ярмарку?

– Но ты же будешь со мной. Чего тогда бояться?

В серых глазах разбойника заблестели веселые искры:

– Ты придумала такую чушь, что я даже не удивлюсь, если это сработает. Тебе правда доводилось держать в руках лук?

– Мне давали потрогать.

– Не вздумай, – ворчал монах. – Вот только сунься!

– Да замолчи уже, я и оружия-то никакого не беру. Но отпускать девчонку одну правда опасно. Да и не знает она никого, обманут. Хью, конечно, и так полной цены не даст, но при мне хоть мошенничать не посмеет. Продаст она свое кольцо, подберем ей спокойную лошадку и вернемся.

– Она вроде стрелять собралась.

– Не смеши меня.

– Скарлета не хочешь взять на турнир? Его-то как раз не знают.

– Пусть отсыпается. До половины он бы точно прошел, а дальше – нет, – главарь разбойников поднялся с бревна и направился к одному из шатров. – Скарлет дальше половины не потянет, Дик тоже. Эмиль дойдет до конца, но промажет решающим выстрелом. А вот ты мог бы и выиграть, но тебя разве выкуришь из лагеря?

– Ну уж нет. Осел меня до города не дотянет, а на лошадь я не заберусь, – отмахнулся Тук. – О, твоя гостья уже готова, – проворчал он, увидев, как навстречу им из шатра выходит Ясмина. Маленькая сарацинка на ходу одергивала плащ и пыталась заправить под шапку длинные черные волосы.

– Поехали?

– Да.

– Парень из тебя, честно сказать, неказистый, – Тук, скривившись, со всех сторон оглядел закутанную в широкий бесформенный плащ девушку. – И волосы выбиваются, да и фигурка хлипкая. То ли дело Марион, мы из нее пару раз такого бравого молодца делали – рослого, плечистого!