И книги о скитаньях и борьбе —
Всё, всё ты мне с любовью отдавала,
И лишь болезнь оставила себе.
Тебя давно уж нету в этом мире,
А принц, так и не выйдя в короли,
Живёт всё в той же старенькой квартире,
Где дни твои последние текли.
И у него одно лишь утешение
Пред тем, как свет вечерний погасить —
Молить Спасителя о снисхождении,
И у тебя прощения просить…
«Надел костюм и в зеркало взглянул…»
Надел костюм и в зеркало взглянул.
И вдруг подумал – «В нём и похоронят».
Да что костюм? Все вещи, что вокруг
Ты видишь, осязаешь, примеряешь,
Тебя переживут, хоть ненадолго,
Как девятиэтажка за окном
И церковь рядом с золотым крестом,
И голая берёза между ними.
Вопрос «Но будут ли они такими,
Такими же, как в этот краткий миг,
В котором я их нынче наблюдаю?»
Как, в случае с костюмом выходным,
Так и про них ответ я точно знаю.
И мой уверенный ответ на это – нет.
Не только потому, что этот дом,
Вполне понятно, может обветшать,
Берёза явно может выше стать.
Но главное – им будет не хватать
Средь сотен взглядов, брошенных извне,
Лишь моего единственного взгляда.
Так все мы изменяемся незримо,
Когда родных теряем и друзей
И, словно короли, без прежней свиты,
Другую жизнь живём в другой стране.
«Нет, время, шалишь! Я не так уж наивен…»
Нет, время, шалишь! Я не так уж наивен,
Я помню все признаки прежних времён.
И чёрный Париж мне также противен,
Как белое Конго и рыжий Габон.
Я жить не хочу в этом чокнутом мире,
В его королевстве разбитых зеркал.
Я лучше запрусь у себя в квартире,
Наполню бургундским хрустальный бокал,
Включу Азнавура и Ива Монтана,
Свой дом превращая в кафе-шантан,
И вновь пропаду на страницах романа
Виктора Гюго с Франсуазой Саган.
На улицу выйду, где тьма непогожая,
Привычно подняв воротник пальто.
Parlez-vous francais? – меня спросит прохожая,
И я ей хвастливо отвечу «А то!»
Зайдет разговор на различные темы
Вот как, например, по-французски
«люблю»?
Взглянув на меня, она скажет —
«Je t’aime»,
И вновь легкомысленно я поступлю,
Отправившись в город, которого нету,
Где Маленький принц с Антуаном вдвоём
От войн и штормов охраняют планету,
Живущую в воображенье моём.
Ницца
(путевая зарисовка)
Этот городок с его названием
Оттого, наверно, близок нам,
Что даёт игривое звучание
Многим нашим ходовым словам.
Без неё – любовь, а с ней – любовница,
Всё при ней изменится кругом,
Из поклона сделает поклонницу,
В сад войдёт и выскочит верхом!
Но не путай Ниццу с Биаритцем.
Город Биаритц в другом краю.
Там создатель Гагр, поклонник Рицы
Доживал печально жизнь свою.
Ну а в Ницце – Бунин и Набоков,
Да и кто тут только не бывал!?
А сейчас тоскливо, одиноко
Бьётся в Променад солёный вал.
Мы хотели Ницце поклониться
Лишь за то, что заменила дом,
Русским, убежавшим за границу,
Но она встречает нас дождём.
Неуютно, холодно, однако!
До свиданья, Ницца, Бог с тобой!
Монте-Карло в княжестве Монако
Ждёт нас за кулисой дождевой.
Певица
Ничем не примечательна в быту,
И голосок, каких полно на свете.
Ну, разве что фигуры красоту
Глаз донжуана исподволь приметит.
Но вот она выходит и поёт,
И пением её пронизан весь я!
И голос он уже не из неё
Слетает к нам.
Из поднебесья!
Тройное гражданство
Коллеги упрекнут в непостоянстве,
Друзья поймут, враги забьют в набат —
Он заявляет о тройном гражданстве!
Космополит безродный, демократ!
В своих стихах любимую Россию
Он защищает с пеною у рта…
А ну, давай, колись теперь, какие
Ты про запас имеешь паспорта?!
Америка? Германия? Израиль?
Прошу вас, успокойтесь, гражданин!
Я о тройном гражданстве заявляю
Но паспорт у меня всего один.
Я гражданин России по рожденью,
По языку, по сердцу, по уму.
Из сочиненных мной стихотворений
Назад единой строчки не возьму.