Вы, кто родил меня, выкормил, вырастил, выучил,
Кто мне рассказывал сказки и книжки читал.
В свете огней, в марле морока – так или иначе —
Я в этих сумерках будто бы вас увидал.
Не постигаю рассудком, но тайным наитием чувствую
Ваше присутствие в этом осеннем дворе.
Мама, я будто бы снова за руку держусь твою,
Так же, как в том карачаровском октябре.
Старый котяра, природному компасу следуя,
Я возвращаюсь упорно к родным берегам.
Что расскажу, чем порадую бабушку с дедом я?
Может быть, тем, что сегодня я дедушка сам?
Тем, что они не напрасно страдали и мучились,
Знали болезни и беды военных лет.
Только вот стал ли я нынче умнее и лучше их?
Может, умнее, а лучше, наверное, нет.
Смотрят огнями во тьму светофоры и здания,
На перекрёстках оборвана памяти нить.
Я не прощаюсь, я вам говорю: «До свидания».
Ни на земле, ни на небе нас не разлучить.
Кларнет
Его имя сродни кабинету
Звук закрыт, ненавязчив и тих.
Будто странник, поездив по свету,
Отдыхает в пенатах родных.
За окном непогода и слякоть.
И пылают в камине дрова
Но не век же грустить нам и плакать —
Он найдёт и для счастья слова.
И звучит его песня простая,
Будто голос кукушки лесной,
И плывёт, словно дальняя стая
Облаков над вечерней рекой.
«Когда я гляжу на себя в зеркале…»
Когда я гляжу на себя в зеркале,
Не в том, что висит на стене,
А в том, что внутри меня,
Я вижу того же мальчишку,
Не очень-то смелого,
Которым когда-то был.
Все так же терпеть не могу
Кому-то приказывать
И даже кого-то просить,
И, что ещё хуже
Брать что-то чужое,
Хотя бы и в долг.
Все так же люблю, как и раньше,
Делать всё сам.
Все так же боюсь потерять навсегда
Не деньги, не вещи,
А человека,
Которого сам сочинил.
Конспиративный романс
Вот здесь мы с тобою гуляли,
Как Штирлиц с радисткою Кэт,
Как будто друг друга не знали,
Хоть были знакомы сто лет.
Неслышно минуты летели
В беседах о том и о сём.
Но вот небеса холодели,
Зеркально блестел водоём.
Лакали с закатного блюдца
Два облака синий покой,
И тут я решался коснуться
Волос твоих дерзкой рукой.
Пусть краткими были объятья
Под сенью прибрежных ракит,
Сквозь тонкое синее платье
Я слышал, как сердце стучит.
Той азбуки Морзе сигналы
Пытался я расшифровать,
Когда над уснувшим причалом
Луна начинала сиять.
А нынче под этой луною
Спустя столько зим и лет
Мне грустно, что нету со мною
«Радистки по имени Кэт».
Концерт авторской песни в школе
Солнце билось в окна, и на волю
Звал ребят разгульный месяц март.
Перед старшеклассниками в школе
Песни пел состарившийся бард.
Кто-то слушал пение поэта,
Кто-то с телефончиком играл,
Кто-то думал – Поскорей бы лето
И поездка с классом на Байкал.
И когда, закончив выступленье,
Старый бард из школы уходил,
Педагог поэту, в утешение,
Как бы, извиняясь, говорил —
Даже в грядке, вскопанной на даче,
Могут рядом с зёрнами лежать
Камни. Но ведь это же не значит,
Что её не нужно поливать.
Ваши песни и стихи прекрасны.
Их понять не каждому дано.
Но работа ваша не напрасна,
Коль взойдёт хотя б одно зерно.
Мама
Фанерный шкаф, дешёвые обои
Да чёрный репродуктор на стене…
И все же это время золотое
Иных моих времён дороже мне.
Как принц наследный из волшебной сказки,
С младых ногтей и до солидных лет
В наряд незримый из любви и ласки
От головы до пят я был одет.
Как ты жила тростиночка-девчонка,
Измены не сумевшая простить?
Ночами плакала, а днём смеялась звонко
И силы находила дальше жить.
К своей мечте заветной шла упорно
И, бабушке отдав меня с утра,
Тяжелый антрацит науки горной
Упрямо поднимала нагора.
Не ограничивая жизнь работой,
Меня растила и росла сама.
И все дела – от вышивки до фото —
Ты доводить старалась до ума.
Музеев роскошь, блеск концертных залов