С тех пор я кредиты на замороженные продукты не выдавал: инстинктивно боялся, что «ножки Буша» тоже, невзначай, разбегутся по дороге. А лягушачий бизнес как-то сам собой угас. Дуримар говорил, что лягушки быстро закончились. Недавно был в Люберцах, подошёл к пруду: действительно, лягушек не видно, не соврал Афанасий Люберецкий.

Эпизод девятый. Отдохнём наконец,

Или свадебное путешествие на пятнадцатом году семейной жизни

Вот вам миленький рецептик,

Как привлечь вниманье мужа,

Если красоту он вашу

Перестал вдруг замечать.

Вымажьте лицо кремами,

Свёклой щёки напомадьте,

А на веки прилепите

Пару свежих огурцов.

И внимательно следите,

Чтоб при вашем появлении

Муж любимый не собрался

По карнизу улизнуть.

Вы ж держите под рукою

Две таблетки валидола,

Кислородную подушку,

Камфару и нашатырь.

А пока приводят в чувство

Оошалевшего супруга,

Быстренько с лица сотрите

Все косметики следы

И, очнувшись, муж воскликнет,

Обливаяся слезами,

Ты вернулась, дорогая!

Здравствуй, милая моя!

Подражание Г. Б. Остеру

Тем временем в семейный бюджет пришло изобилие, как я его тогда понимал. Поэтому на радостях решил через 15 лет после свадьбы свозить жену в свадебное путешествие. Дело было в начале 1992 года, и мы с ней ещё не привыкли к ощущению полного кошелька. Это я про рубли, доллары тоже уже видели, но издалека. Сказано – сделано. Купил путёвку, и в составе группы интересующихся двинули мы на родину Гюго с Оноре де Бальзаком.

Накануне, в первом часу ночи, перед отбытием, раздаётся звонок в дверь. Открываю – на пороге мой друг-кооператор, спец по нижнему белью.

‒ Привет, заходи, случилось что?

‒ Это у тебя скоро случится!

Не то что бы я испугался, а всё же, как говорил мне впоследствии следователь-важняк»: «Ты у нас банкир? Банкир. Значит, что-нибудь, да найдём!»

В прихожую выскакивает жена:

‒ Ой, Серёжа! Проходи! Принёс?

Я окончательно теряюсь:

‒ Что принёс? Кому? Что тут происходит?!

‒ Не ори! Детей разбудишь! Давай, а сам проходи, чайку попьём, на жизнь пожалуемся, – предлагает жена другу.

Тот достаёт аккуратно перетянутую резинкой от трусов пачку долларов и протягивает жене:

‒ Девяносто два.

‒ Сейчас, – отвечает жена, бросается на кухню, хватает кастрюлю с гречкой, купленной по-советски – с запасом, выкапывает из сельхозпродукта семейные сбережения и протягивает гостю. ‒ Держи!

(Тут недоверчивый читатель может задать вопрос: «Почему это у банкира деньги в гречке, а не в банке?». Да потому, что жена считала кастрюлю понадежнее моего банка и оказалась права).

‒ Спасибо!

‒ Тебе спасибо!

‒ Может, прекратите обмен комплиментами и объясните, что тут за подпольная меняльная лавка?

Жена посмотрела на меня презрительно:

‒ Как не мог ты в доме гвоздя забить, так бесполезным и остался. Что же я, без денег, с одной любознательностью и тобой в придачу в Париж направлюсь? А детям подарки? А скатерть приличная? А родителям – ничего?!

На этом месте я понимаю, что сейчас вместо свадебного вояжа получу печальную повесть о пятнадцати годах мучений с мужем-романтиком.

‒ Птичка моя! Ну, почему ты такая вредная? Я просто хотел предупредить, что валюту самим вывозить – контрабанда.

Действительно, в те годы седой старины валюту положено было везти только старшему группы под присмотром «прикреплённого» товарища офицера. Выдавалась она уже по прибытии под роспись и квантами по 20 франков в день на человека – получил и «ни в чём себе не отказывай».

‒ Не бойся, не испорчу я твоей карьеры. Я проконсультировалась. Нынче женщин личному досмотру не подвергают без серьёзных оснований, а по моему внешнему виду в жизни не догадаются, что я под грудью доллары несу.