― У тебя все?

― Готово! Кстати, символы я уже проверила, все в порядке.

― Лучи Звезды тоже хороши.

― Тогда начнем? ― проведя пальцем по корешку гримуара, я на выдохе произнесла заветное слово, после чего убрала уменьшившуюся книгу в карман.

Кивнув, магистр достал из складок мантии один из хранов с черной душой и расколол его с помощью ножа. Не дожидаясь появления приведения, мужчина бросил кристалл на песок и стал зачитывать заклинание активации.

Встав рядом, в центр Звезды, я присоединилась к ритуалу, постепенно превращая слова в песню и чувствуя, как контуры рисунка наполняются силой. Кажется, началось…

Энергия закручивалась в тугие спирали, касаясь кончика каждого луча и постепенно устремляясь в небо. Перейдя на магическое зрение, я с восхищением уставилась на черный смерч, который с каждым мгновением набирал обороты, черпая силу уже не из Звезды, а из окружающего мира, присосавшись к магическим потокам. Было в этом что-то жуткое, но первозданно-восхитительное, вызывающее трепет в груди.

Я даже не сразу заметила, что ноги оторвались от земли. Полет получился таким неспешным, плавным. А когда понимание странности происходящего все же накрыло, оказалось поздно. Мы с магистром Мором парили высоко над полигоном, вытягиваемые смерчем в неизвестность.

В один удар сердца скорость возросла, закрутив нас вместе с потоком силы, а потом и вовсе превратила весь мир в размытые краски, смешивая небо и землю в сплошную тьму. Ритуал подходил к концу…

Яника, дочь архитекторов. Ёжка.

Солнце померкло, и загудел ветер. Стук да гром, от которого затряслась земля... Вернее, затряслась Избушка ― курьи лапки мелко задрожали от страха. Зарницы, мерцающие на потемневшем небе, не только дезориентировали общежитие, но и ослепили нас, приникших к окнам в попытках разобраться в происходящем.

― Ёжки, на выход! ― прогремел командный голос Избушки, заставивший в спешном порядке эвакуироваться на улицу.

Выскользнув в коридор и пропустив вперед сонную Злату, я спустилась следом за девочками и замерла на крыльце общежития, с интересом рассматривая статную женщину в боевом облачении.

Стройный стан скрывали доспехи, а голову украшал потрясающий кованый шлем. В одной руке было копье, другую же воительница уперла в бок, отчего вид ее сделался еще более грозным.

― Я не вижу среди вас Радомилы, ― разнесся по опушке зычный голос, от которого захотелось зябко поежиться.

Быстро обменявшись взглядами, мы нахмурились и кивнули Любаве, предоставляя ей право слова.

― Здравствуйте, Марья Моревна! Вчера Рада собиралась встретиться со своим учителем ― магистром Мором, а потом пойти смотреть на звезды. Еще не вернулась, но мы думали, она уснула и…

― Я не ощущаю ее в нашем мире, ― враз как-то сгорбившись и поникнув, глухо промолвила нежданная гостья.

― Надо сообщить Ядвиге Еловне, она обязательно что-нибудь придумает! ― подала голос Пелагея, но замерла от следующих слов женщины.

― Не стоит, мы сами найдем нашу девочку. И моровое поветрие будет самым малым наказанием для ее обидчиков! ― С этими словами Марья стукнула копьем о землю и растворилась в воздухе.

Природа тут же успокоилась, будто и не было сильнейшего ветра, а молнии не рассекали небосвод. Птицы радостно зачирикали о чем-то своем, птичьем, но и они не смогли нарушить тягостное ощущение беды.

― Теперь я понимаю, почему ее Моревной назвали, ― прошептала Ульяна.

― Чего мы стоим? Идемте скорее к Ядвиге! ― сказав это, Голуба первая ступила с крыльца на тропинку, показывая пример.

― Ку-у-уда собрались мои горлицы? ― вместе с раздавшимся хрипловатым голосом из-за деревьев, окружавших поляну, вышла и сама его обладательница, опираясь на клюку. Видимо, привычка появляться на людях в образе старой карги не отпускала женщину и ночью. ― Голыми ногами да по ночной росе? А нам потом вместо утренних лекций первую помощь от простуды оказывать?