Иногда я выступала в фестивальных программах «Серебряного ключа», которые стали регулярными, но проводились в кругу одних и тех же людей. Я не слышала, чтобы кто-то из молодых исполнителей «выбился» дальше этого «замкнутого круга».

Конечно, я продолжал сочинять песни. Надежда и Вера в их силу и могущество всё ещё были живы во мне. Я молилась и просила у невидимого Образа дать мне хотя бы шанс, «Последний шанс»:

Развей мою печаль! Спаси меня из плена!

Тебя мне никогда не разлюбить уже!

Мне нечего терять, мне море по колено,

Оставь последний шанс моей измученной душе!

Я верила, что мои песни обязательно когда-нибудь зазвучат в исполнении новых певцов, с новой, более сильной «подачей», и тогда, непременно, они станут интересны миру. Всему своё время. А время признания обязательно настанет, даже если я до него не доживу. Песня «Бессмертие души» была призвана пережить меня:

Мне хочется верить, что в новом рожденьи

Смогу я достигнуть заветных вершин.

Я знаю, что жизнь – это только мгновенье,

Одно из мгновений бессмертья души.

Однажды со сцены концертного зала

Об этом споёт незнакомый певец,

И вся моя жизнь повторится сначала,

И он достучится до ваших сердец!

В этот же период у меня родилась ещё одна песня: ностальгическая мечта о лучшем мире – «За краем света». Дело в том, что свою жизненную ситуацию я тогда расценивала, как вынужденный простой, как ловушку. Я не видела возможностей полноценной работы, с применением всех своих оригинальных способностей. В поисках выхода мне и пришла в голову идея убежать «за край света», хотя бы по строчкам своей песенки.

Конечно, бежать было некуда. Но меня мучила жажда действий, острое желание что-то предпринять. И я решила поехать прямо в Москву. Уподобившись «ходокам», я решила искать поддержки в «первопрестольной»: уж там-то мои произведения смогут оценить по достоинству.

Вооружившись большой спортивной сумкой со своими кассетами, я приехала «удивлять» матушку Москву. Не зная ни одного адреса здесь, я сначала устроилась в гостиницу «Измайлово»: мне пришлось целый день «просидеть на телефоне» в поисках продюсерских центров, адресов радиостанций и прокатных компаний. На следующий день я успела объехать чуть ли не пол-Москвы, раздавая свои кассеты для прослушивания. Их приходилось оставлять секретарям, вахтёрам… К тем людям, от которых непосредственно что-то зависело, было просто так не попасть. Похоже, и там я никого не интересовала.

Настоящий диалог получился только в одном продюсерском центре «Звёзды России». Там ко мне отнеслись со всею серьёзностью. Собрав свой коллектив за большим столом, президент компании тут же устроил прослушивание моего компакт-диска. Большую часть песен прослушали почти целиком. И очень внимательно. Заботливо предупредили, чтоб не забыла зарегистрировать свои авторские права на них, а то кто-нибудь может ими воспользоваться без моего ведома. Песни и качество записей обсудили, проанализировали и, наконец-то, я узнала, что и как нужно было делать.

Эти первые советы профессионалов наполнили меня надеждой и оптимизмом. Если есть такие люди, значит, ещё не всё потеряно!

На прощание мне подарили диск популярных песен, называвшийся «Парк Звёзд», только что выпущенный этой компанией, чтобы я могла иметь представление о настоящем качестве и модной сейчас стилистике.

На радиостанциях Москвы я получала только отказы. Узнав, что эфиры стоят денег, я впала в уныние. Суммы назывались от 30 до 50 долларов за один эфир. Да и песни для этого пришлось бы сначала переписать на московских студиях, где расценки колебались от 300 до 700 долларов за песню. Для сравнения: в Питере это удовольствие стоило от 50 до 300 долларов.