Девушка подошла к столу и открыла крышку сковородки. Подгоревший лук и картошка, что застилали её дно, уже покрылись плесенью.

– Блин! Капец! Ва-аще уже…! – ругнулась девушка, взяла сковородку и, обиженно сморщив носик, вышла из комнаты. Потом вернулась, посмотрела на меня, увидев мою крапивницу на лице, спросила:

– А ты почему такой красный?

– Стыдно мне за грязную сковородку…

По одному начали приезжать пацаны, которые везли огромные баулы продуктов, вещей. Кто-то привез шторы, кто-то коврик, тарелки, ложки, постеры и прочую атрибутику студенческой жизни.

Оказалось, что однокурсник Ромка снял квартиру и переехал в неё ещё в субботу вечером. Мне же такое удовольствие было сильно не по карману, поэтому, стиснув зубы, я остался терпеть общагу со всеми её «прелестями».

«Non est medicina, sine linqua latina» – гласила надпись над доской в аудитории фармакологии и латинского языка.

– А как эту фразу прочитать?

– Нон эст медицина, синэ лингва латина! – ответила преподаватель. – Нет медицины без латыни!

Началась Фармакология и Латынь. Вообще эти две дисциплины сильно связаны, не просто же так эту поговорку придумали всё-таки. Все названия препаратов дублировались на латинском языке. Даже сейчас, спустя уже двадцать лет после окончания медучилища, когда появляются новые препараты, я могу с определенной долей уверенности предположить, к какой группе этот препарат относится, услышав только его международное непатентованное название.

Не знаю почему, но мне сразу очень даже понравилась эти предметы, хотя большинство студентов сильно невзлюбили их. Я даже записался на кружок, который вела преподаватель фармакологии. Странная она была немного.

– Как назовем наш кружок? – спросила она.

– Конваллярия майалис! (ландыш майский) – выкрикнул я.

– Ой… Как приятно! – отреагировала преподаватель. – «Пять» на семинаре поставлю! Как ваша фамилия?

– Березин, – смущаясь, ответил я.

Вообще, на этот кружок со всего курса записалось примерно семь-восемь человек. С параллельной группы на него стал ходить парень, которому в тот момент было уже двадцать два года. Вид он имел хмурый, суровый, ростом был под два метра, весом около сотни килограмм. Для нас, шестнадцати-семнадцатилетних он был просто жутко взрослым и страшным.

Работа в кружке́ по фармакологии была построена следующим образом.

Например, сегодня тема: витамины.

Нас разделили на три группы:

– пациенты;

– врачи;

– аптекари.

«Пациентам» выдали карточки в которых были описаны жалобы, возникающие у людей при недостатке того или иного витамина. Вот эти жалобы и должны были «пациенты» предъявить «врачу».

«Врач», учитывая эти жалобы, должен был определить, что это за патология такая у пациента, выписать рецепт (на латыни естественно!), и отправить больного в аптеку. Ещё «врачам» выдали инструкции от различных препаратов и поливитаминов, которые можно было изучать, назначая то или иное лечение.

«Аптекарям» выдали пустые коробочки из-под всяких лекарств, таблеток, ампул.

Аптекарь, должен взять рецепт, проверить его и, если всё правильно, выдать лекарство-коробочку пациенту.

Я попал в группу «врачи». Хотя какая группа? Один я и стал «врачом».

Хмурый парень и его худой лысый одногруппник попали в «Аптекари». Девушки согласились быть пациентками. Все так здорово вжились в роли, и создалась такая дружеская атмосфера, что я реально впервые в жизни почувствовал на себе какую-то ответственность за чужое здоровье.

– Вы знаете, доктор, – говорила мне «пациентка», – что-то я в последнее время нервничаю сильно, да и слабость какая-то у меня, всё меня раздражает, все не нравится, ничем мне не угодить… Бесит всё, в общем.