Я посмотрел на свои ботинки, подошва которых была в чем-то испачкана, и из-за этого на полу появились зелено-серые следы. Потом я поднял ногу и убедился в этом окончательно.

– Это краска, – сказал я. – Он нарисовал остановку, которая потом словно выросла из альбомного листа. Я встал на нее, а потом мы поехали на трамвае к тому берегу.

– Возможно, он не видел того парня. Так могли проявиться твои воспоминания в его сне.

– Хочешь сказать, я поделился с ним своими воспоминаниями? – удивился я.

– Я точно не знаю, как это работает, но ты можешь влиять на человека через сон. Ты можешь делиться знаниями, рассказывать что-то или просто как-либо изменять сам сон.

– Вот только этого делать нельзя.

– Да, нельзя, – подтвердил дед и посмотрел в окно.

– Что там? – спросил я, тоже присмотревшись к тому, что было за стеклом.

– Серафим.

– Серафим? Но как?

– Считай, что он пришел за краской, которую ты случайно забрал из его сна, – сказал дед.

– Так, что теперь это не только мой персональный сон? – спросил я, растерявшись, и внезапно вспомнил про альбом, который рассматривал перед тем, как попасть в сон Серафима.

– Миры вашего сна объединились, вот только ты можешь контролировать все, что здесь происходит, а он нет, – продолжил дед.

– Он снаружи? – спросил я.

– Да, я смог скрыть от него дом. Я не знаю, что может случиться, если вы встретитесь.

– Значит, нельзя, чтобы мы встречались. И как долго ты сможешь скрывать от него дом?

– Пока у тебя не начнется нормальный сон, – ответил дед и заметил нити в моей руке.

– Думаю, не стоит сегодня проникать в чужой сон, – сказал я и разжал руку.

Нити вывалились из моей ладони и полетели на пол, вот только приземлиться им было не суждено. Они растаяли в воздухе, медленно опускаясь вниз.

– Я тут вспомнил про альбом, в котором видел похожего на того парня, – сказал я.

– В одном из моих старых альбомов? – удивился дед. – Можешь показать?

– Конечно. С книгами же все в порядке?

– Надеюсь, – сказал дед, направляясь к лестнице.

– Кстати, я сегодня ужинал с Серафимом и его сестрой. И как оказалось, он не знал, что она работает в адвокатской канторе.

– Надеюсь, вы хорошо поужинали, – сказал дед, когда мы преодолели половину ступенек.

– Да, неплохо, и поэтому сегодня он ночует дома. И Флора помогла мне немного с наследством, и поэтому мне нужно бабушкино свидетельство о смерти.

– Оно-то им зачем?

– Как оказалось, если бы бабушка была жива, дом достался бы не мне, а ей.

– Понятно, – произнес дед. – Оно в нижнем ящике моего стола.

И когда мы зашли в его комнату, он сразу же решил это проверить. Подошел к столу и достал из нижнего ящика толстую папку с документами. Я же искал тот самый альбом, что оказался на своем прежнем месте. Я взял его и начал листать.

– Нашел, вот оно, – внезапно произнес дед, достав из папки светло-оранжевый лист с водяными знаками. – Кажется, тебе придется проникнуть в дом, чтобы его забрать. Хотя, лучше забери все документы.

– Хорошо, – сказал я, продолжая искать того человека на фотографиях.

Вот только из-за того, что Серафим находился в моем сне, мне быстро стало плохо. У меня закружилась голова, и я присел на кровать.

– Кажется, я сейчас уйду, – произнес я, понимая, что мне не хватало сил сконцентрироваться на лицах.

– Только не сейчас, – сказал дед, вставая из-за стола.

Не успел он сделать и двух шагов, как я исчез, а альбом остался лежать на кровати. Серафим покинул мой мир вместе со мной, мы отправились в свои бессознательные сны.

Доброе утро, дневник. После того, как я внезапно покинул комнату деда, я перенесся в парикмахерскую. И я не просто в нее зашел, я уже сидел в кресле перед зеркалом. Мне и в реальной жизни стоило посетить это место, и видимо я даже во сне напоминал себе об этом.