Поскольку к Вовке я уже третий раз на день рождения ходил, то всю эту нудятину с математикой предвидел и предусмотрительно захватил с собой металлоискатель. Папа в юности увлекался кладоискательством, но ничего стоящего не нашёл и металлоискатель забросил, а я подобрал. В лесу, где Вовка день рождения праздновал, – развалины дворянской усадьбы позапрошлого века: её много лет назад обнесли забором и собирались восстанавливать, но до сих пор не начали. Забор без присмотра щепками пошёл, и любопытные туда давно дорогу проложили. Мы с мамой рядом на великах катаемся, видели.

План мой был прост, как берёзовый лист: пока народ мотыляется по поляне с математическими ребусами, я проникаю в усадьбу с металлоискателем и хорошенько её сканирую. Зря кто-то считает, что в местах, в которых до тебя побывали сотни ног, ничего интересного не обнаружится. Археологи приведут вам кучу обратных примеров. Даже в египетских пирамидах до сих пор новые саркофаги открывают. Я верю, что в земле спрятано много неразгаданных секретов и простой гвоздь может оказаться ключом к великой тайне.

За компанию я взял Марка: он, как и я, математику презирает. Шепнул ему в самом начале, чтобы был начеку. Марк поначалу отказывался, мол, неохота. Ясное дело, трусил. Но я ему железобетонный аргумент выкатил: найдём клад – поделим пополам, иначе я себе всё возьму, а ему кукиш останется.

Марк колебался, но согласился: металлоискатель никогда математике не проигрывает.

На поляне кроме нашей компании много людей гуляло, и мы вдвоём легко смылись. Добежали до дыры в заборе и юркнули внутрь, дощечкой прикрыли от посторонних глаз. Когда усадьбу забором обносили, то рядом повесили плакат, как она раньше выглядела. Симпатичная – двухэтажная, жёлтая, с колоннами и каменными львами возле лестницы. Сейчас усадьба как дом погорельцев: окна выбиты, потолок местами обвалился, львы и вовсе потерялись. Марк заявил, что полы в доме непрочные и туда он ни за какие коврижки не сунется. Я спорить не стал: сам понял, что внутрь заходить опасно. Но дворяне тоже не дураки были, наверняка они свои сокровища не только в доме хранили, но и вокруг.

Осень ещё не испортила тёплую погоду, и мы бодро обшаривали землю. Металлоискатель призывно пищал, но я игнорировал: надо, чтобы звук гудел непрерывно. По инструкции прибор умеет определять конкретные металлы, но часто ошибается, и папа отключил эти настройки. Поэтому звук на золото и консервную банку стал одинаковым. Летом я так пол-участка бабушке взбороздил, она потом за мной с веником гонялась, но я шустрый: прыгнул на крышу сарая – и нет меня.

Мы огибали усадьбу, когда возле иссохшего дерева неизвестной породы металлоискатель загудел, а на дисплее загорелись квадратики. Здесь! Марк, который такое устройство в руках раньше не держал, подпрыгнул от радости, но я опустил его на землю, потому что рано радоваться – копать надо! И тут я понял, что не побеспокоился заранее о лопате: на даче-то в бабушкином хозяйстве инструментов море, я и не парился.

Я скинул с руки металлоискатель и рысью обежал вокруг дома. Пусто. Заглянул через разбитое окно – нет лопаты. Подпрыгнул к другому – одни обломки. Припустил к бытовке – на двери красноречиво болтался замок, зато форточка была приоткрыта. Моего роста не хватало, чтобы заглянуть внутрь, и я воспользовался спиной Марка. В бытовке валялись строительные инструменты, в том числе и лопаты. Дотянуться до них не получалось – надо было лезть в форточку.

То, что эта почётная миссия ложилась на мои плечи, и обсуждать не стоило: Марк крупнее меня раза в два, и отверстие форточки никак не вязалось с его габаритами. А я дрыщ и скелет, как обзывается бабушка, которая вечно норовит накормить меня супчиком и молочной кашей, брр. Я легко обхожусь без еды и день и два (мешочек сухарей не считается) – мне для поддержания штанов мало надо. Но бабушка есть бабушка: ей положено насчёт моего веса беспокоиться, вот она и активничает с борщами и рассольниками. Но я отклонился от повествования.