– Вообще ничего?

– Абсолютно. Мне надо какое-нибудь заявление написать?

– Нет. Твой папа уже написал заявление об избиении сына.

Виктор сидел рядом и молчал. На минуту он углубился в свои мысли, скрестив пальцы.

– Понимаешь, – прервал он тишину, – у меня очень большой опыт. Я понимаю, когда мне врут, а когда говорят правду. И сейчас мне кажется, что ты чего-то не договариваешь.

– Мне нечего больше сказать.

– Ты врать не умеешь. – Виктор все пытался меня разговорить.

– Повторить? Мне нечего больше сказать! – пытался я дать ему понять, что разговор окончен. – И мне безразлична Ваша способность вынюхивать правду и вранье.

– У меня нет никакой способности. Я всегда руководствуюсь фактами.

Виктор продолжал говорить ровно и спокойно. На мои хамство и наезды он никак не реагировал.

Только я раскрыл рот, спросить, что это за факты, как он сам заговорил об этом:

– Говоришь, пошел прогуляться? В баскетбольном костюме?

– Я…

– Ну, хотя это естественно, – даже не дал он мне высказаться, – любишь в баскетбол играть, костюм даже перед сном не снимаешь, наверное. А мячик под подушку кладешь? Думаю, вряд ли.

– Нет. – Я не знал, что еще сказать на это.

– Твоя мама сказала, что ты, как обычно, пошел играть, прихватив с собой мяч. Слабо мне вериться, дорогой ты мой, что каждый раз на прогулку ты его с собой таскаешь. – Он посмотрел на меня взглядом победителя.

– Я пошел на площадку рядом с домом, а там никого не было…

– Слушай, не делай из меня дурака, – он улыбнулся.

Уверен, Виктор сейчас прикладывает максимум усилий, чтоб не сорваться. Представляю, как подобный разговор проходит у него в кабинете. «Не имей мне мозги!», и молоток падает на запястье допрашиваемого, переламав там все кости.

– Что Вы хотите услышать? – сказал я, понимая, что глаза мои стали влажными.

«Почему я не говорю ему правду?», – спрашивал я сам себя.

«Потому что правда не изменит тебя и окружающий тебя мир!», – таков был ответ.

– Я хочу услышать, как все было на самом деле. – Уже со злостью в голосе говорил он. – Я не собираюсь играть в «вопрос-ответ», когда ты начнешь придумывать всякие отговорки, пока у меня не останется, в какую ложь еще ткнуть тебя. Я никогда не поверю, что ты пошел на площадку и, обнаружив ее пустой, развернулся и отправился домой. Твоя мать сказала, что ты накануне выиграл чемпионат округа. Такие как ты, которые играют каждый день в любое время года, знают столько мест, где можно поиграть, что и пальцев на руке не хватит. Не говори, что кроме той, что на школьном дворе, ты ни одной площадки не знаешь, где сверстники собираются поиграть.

– Я Вам все сказал! – крикнул я. Еще минута, и я разрыдаюсь.

– Слушай, если ты хочешь выгородить кого-то, то это зря. Смотри, что они с тобой сделали! Они тебя поломали, как деревянную игрушку! Этих тварей и людьми назвать нельзя! Когда тебя обнаружили, твое лицо было в засохшей моче!

Так вот что это было, когда я очнулся от воды и чувствовал соленый вкус на губах. Жесть! На меня нассали! Меня сейчас стошнит!

Мне стало очень плохо.

– Пожалуйста, уйдите, – я уже умолял.

– Да пойми ты меня! Ты боишься кого-то? Они сядут! Даже, если не знаешь, кто это, все равно скажи, как было на самом деле. Может, будет за что зацепиться, и мы найдем их! Твоя мама дала мне пару человек и их телефоны, с кем ты обычно играешь, но они говорят, что не выходили из дома в субботу. Директор дала телефоны других игроков школьной команды. Все они говорят, что знают, что тебя избили, но ничего толком сказать не могут, мямлят что-то бестолковое, только вот до одного никак не дозвонюсь – к телефону не подходит, а сам не перезванивает…