Пятница, 22 сентября. В 5 часов приехал посланник Френсис Уайт, долгое время занимавший пост заместителя государственного секретаря и ведавший странами Латинской Америки. Он хотел побеседовать со мной о положении в Германии. Уайт пробыл месяц в Праге, где приводил к порядок знаменитый особняк Чарлза Р. Крейна из четырнадцати комнат, чтобы устроиться в нем с женой и ребенком. Этот ремонт недешево обошелся нашему правительству. Уайт произвел на меня впечатление преданного и усердного работника, который, однако, плохо разбирается в европейской обстановке.

К обеду пришли Уайт с супругой, принц Фридрих Гогенцоллерн – сын кронпринца, живущий теперь в Потсдаме, и Эрнст Ганфштенгль, довольно богатый и немного странный человек, приверженец Гитлера с 1921 года. Вечер прошел интересно. Принц оказался очень скромным и тактичным человеком. Ганфштенгль, бывший в пору молодости Теодора Рузвельта бойким студентом Гарвардского университета, пришел в ярость, когда кто-то упомянул имя «Тедди-младшего». После обеда Ганфштенгль играл на рояле. Гости разошлись к половине одиннадцатого – в самое подходящее, на мой взгляд, время.

Понедельник, 25 сентября. В 8 часов к обеду приехал директор Рейхсбанка Шахт и с ним сенатор Макаду. Оба они очень умные и своенравные люди. Сенатору 70 лет, но ему с трудом можно дать 55. Шахту, если не ошибаюсь, около 50, но он выглядит старше своего возраста. Мне впервые довелось слышать такую интересную и умную беседу на финансовые темы, как сегодня. Оба гостя ушли вместе. Это был один из по-настоящему интересных обедов за время моего пребывания в Берлине.

Среда, 27 сентября. Сегодня утром заехал лорд Астор из семьи Асторов, хорошо известных в Нью-Йорке и Лондоне, и рассказал, что ведущие бостонские проповедники «Христианской науки» просили его поехать в Германию, чтобы заявить протест против роспуска организаций «Христианской науки» в Южной Германии, где одна из этих организаций (в Веймаре) подверглась жестокому преследованию. Я уже знал обо всем этом и даже успел получить телеграфный запрос от государственного департамента. Вспомнив об обещаниях, данных Нейратом 14 сентября, я сказал лорду Астору, что германские власти, видимо, уже исправили дело и что он может не беспокоиться. Старая история: опрометчивые действия неопытных местных нацистских властей ведут к тяжелым и трудно поправимым последствиям.

Я посоветовал лорду Астору остаться в Берлине, познакомиться с положением вещей на месте, попытаться встретиться с канцлером Гитлером и убедить его поддержать в Женеве фон Нейрата, а не Геббельса, который выставляет Германию более воинственной и безрассудной, чем она есть на самом деле. Он согласился с моими доводами, и я договорился с корреспондентом агентства Ассошиэйтед Пресс Луисом П. Лохнером о том, что он попытается помочь Астору получить аудиенцию у Гитлера. Астор оказался значительно более интересным человеком, чем я мог предполагать, вспоминая то впечатление, которое он произвел на меня десять лет назад в Чикаго, во время нашей встречи в Хэлл-Хаузе.

Пятница, 29 сентября. Сегодня к завтраку приехали лорд Астор и Бюлов, один из заместителей министра иностранных дел Германии. За столом произошел довольно интересный обмен мнениями относительно восстановления экономики, но никто не сказал ничего существенного о сохранении всеобщего мира – проблеме, имеющей основополагающее значение. Разрешению этой проблемы лорд Астор намеревается всячески способствовать здесь после оказания помощи своим единоверцам по «Христианской науке».

После ухода гостей мы с лордом Астором перешли в библиотеку, и он сказал мне: