И, мне кажется, испытывают легкое разочарование: роза как роза – ничего особенного. И стол обычный. И качели. И сирень. И дальний лес – просто несколько деревьев. А там, где ставили свой лагерь мои «кочевники», теперь вообще пустота.

Но в том-то и дело, что для меня это – не просто. Потому что кочевниками этих ребят назвала я. И поле я сама наполнила своими желаниями, красками, ассоциациями.

Во все, что здесь есть, намертво впечатались мои воспоминания. И сделали это особенным. Живым. Уникальным.

Может быть, та же самая роза обернется для кого-то чем-то другим – я буду очень рада, если у кого-то возникнет своя связанная с ней история. Или с чем-то другим – со старой тяжеленной дверью в доме, с ласточками на крыше, отражениями в пруду, заходом солнца или заброшенной усадьбой по соседству…

И это будет другая история. Незабываемая. Удивительная. Счастливая.

Поэтому я все же хочу, чтобы сюда приезжали люди. И находили здесь свое счастье. Его здесь можно обнаружить на каждом шагу. Если, конечно, отправляться в путь, предвкушая.

Эти места еще не обманули ничьи ожидания.

Мелочи

В деревне можно снимать каждую мелочь и про каждую мелочь разговаривать.

Писать о сущих пустяках, которые потом каким-то непостижимым образом укрупняются и становятся очень важными.

Это такое особое место концентрации на деталях, которые мы так часто не замечаем в своих буднях.

Место паузы, тишины и целительного бездействия.

Место созерцания другой жизни.

Место открытий, без которых жизнь была бы неполной.

Место, где ничто не мешает рассматривать себя.

И мне здесь уже не скучно.

У меня здесь счастья полно: целый пруд, целая улица, целое огромное поле и бесконечный лес за ним. Им наполнено голубое небо и зеленая трава, которую не перекосить – так ее здесь много.

Но даже скошенная она пахнет счастьем.

Сережа

Муж был послан мне свыше для обучения. Теперь, после двадцати лет брака, я в этом не сомневаюсь.

Схема простая.

Он – спорщик. По каждой мелочи мне противоречит. Выдвигает возражения абсолютно на все, на каждом шагу.

– Это, наверное, цветок такой-то…, – говорю я, наклонившись к клумбе.

– Нет, это другой цветок.

– Дождя сегодня, скорее всего, не будет.

– Прогноз обещал, что будет.

– Машина влетела в дом – наверное, с нашей полосы.

– Нет, со встречки.

– Это актриса такая-то.

– Нет, это не она.

И самое страшное:

– В этом кафе я устрою презентацию своей книги.

– Ты сначала ее напиши.

Мне с ним бывает сложно.

Если я не продолжаю спор, все заканчивается хорошо.

А если пытаюсь настаивать на своем, возникает конфликт. Причем, взрывается негодованием не он, а я.

Ему мои взрывы нравятся. Он как будто метит в мою болевую точку и, как ребенок, радуется попаданию.

А у меня остается недовольство собой, тем, что сорвалась, не сдержалась.

И я снова, в который раз, напоминаю себе о том, что мужья назначаются свыше.

Для того чтобы об них мы могли расти. Становиться сдержаннее, мудрее, мягче.

В моем случае – точно.

Слушать себя

Привезла в деревню балийскую «Музыку ветра» – пусть играет для меня на природе.

Решила взять ее как-то вдруг. Прислушалась – греет. И улыбаться хочется. Значит, правильно придумала.

Оттачиваю на таких мелочах привычку слушать себя. Даже не себя, а того, кто живет внутри меня. Того, кто меня мудрее. Того, кого я так редко слышу. И слушаюсь.

Как я проверяю на «мое – не мое»? Прислушиваюсь к телу. Если мое, там внутри в ответ на какую-нибудь мысль тепло и щекотно становится.

А если не мое, внутри тихо и прохладно. Никакого отклика.

Раньше я к телу не прислушивалась – не знала, что там все подсказки хранятся.