Понедельник. 16-е октября. С десяти до двух был на своем Правовом отделе. Идет второе чтение, но очень медленно, так как иные стараются опять рассматривать тот или иной вопрос по существу. Но все-таки думаю закончить его в одно-два заседания.

Вторник. 17-е октября. С десяти до двух был на заседании Отдела о высшем церковном управлении. Все дебатируется вопрос о решающих и совещательных голосах мирян и епископов. Председатель Отдела епископ Астраханский Митрофан своею нервозностью нервирует членов Отдела, раздражает. В этом помогает ему архиепископ Антоний, под влиянием которого он находится. Если мирянам будет предоставлен только совещательный голос, то иные из них думают уехать из Собора. Составлена согласительная комиссия по выработке всех удовлетворяющей формулы. Только, не знаю, удастся ли это, да и надолго ли продлится такое соглашение. Вообще, чувствуется, что временами Дух Божий не осеняет своею благодатию членов Собора…

Среда. 18-е октября. Пленарное заседание Собора под моим председательством. Продолжение прений по вопросу о патриаршестве. Много сторонней публики. «Большой день». Записей ораторов около ста. Чтобы не затягивать прения, внесено было предложение о сокращении числа ораторов до двенадцати, по соглашению, за и против. После произведенного голосования значительное большинство оказалось за предложение. Но меньшинство стало волноваться, указывая на невозможность заставить молчать каждого желающего высказаться по кардинальному вопросу Православной Церкви. В решении этого вопроса должны быть проявлены совесть Собора, его разум и его сознание. Собор внял голосу ораторов меньшинства и постановил считать свое решение недействительным. Решено было дать возможность высказаться всем девяносто пяти ораторам. Успело высказаться семь ораторов, и все за патриаршество: Сперанский, Миклашевский, архиепископ Антоний, Радзимовский, граф Граббе, Бич-Лубенский и товарищ министра исповеданий Котляревский.

Вечером с шести до девяти у Московского митрополита совещание епископов. Между прочим, мною поднят вопрос об упокоении архиереев, вынужденных по тем или иным причинам оставлять кафедры. Я говорил, что крайне тяжело сознавать, что ты не имеешь пристанища или вынужденным бываешь жить в каких-либо монастырях при враждебности монахов. Я поведал, как в первые месяцы революции, при обере – гонителе архиереев Львове, началось гонение на архиереев, когда каждый из архиереев мог ожидать изгнания и, как и я, искал «на всякий случай» пристанища – то в Клеве, то в Москве. Все приняли мое предложение, и составлена комиссия* для разработки этого вопроса. Комиссия в таком составе избрана: митрополит Киевский, я, Серафим Тверской, Никандр Вятский и Анатолий Томский.

Четверг. 19-е октября. Пленарное заседание Собора, под моим руководительством. Продолжались «патриархальные» прения. Прели[172]*: московский протоиерей Цветков, священник Востоков, князь Е. Н. Трубецкой, профессор Фиолетов, протоиерей Бекаревич, один из крестьян*. Кроме Цветкова, все за патриаршество. Протоиерей Цветков, организатор Всероссийского съезда духовенства и мирян*, оказывается очень ограниченным, хотя дерзким и нахальным, – так по крайней мере многие отзываются о нем. Возражения его против патриаршества были самые шаблонные, вроде того, что тут есть опасность церковного абсолютизма, что соборность будет уничтожена. Речь его, пересыпаясь разного рода примерами и «экивоками», произвела ненадлежащее впечатление и, вопреки его желанию, противоположное тому, что он хотел доказать. Профессор Е. Н. Трубецкой возражал против доводов тех ораторов, которые говорят о реакционности института патриаршества. Такие понятия, как либерализм, прогрессивность, консервативность, реакционность, совершенно неприменимы к церковной жизни, где должен быть единственный критерий – вечная истина. Епископ Гермоген говорил по личному вопросу*. В Отделе он назвал Синод учреждением еретическим, – что теперь одним из ораторов было поставлено в вину. Преосвященный Гермоген подтвердил это, сказав, что он и теперь не отрекается от этих своих слов, хотя не отказывает в уважении отдельным членам Синода и в суждении о Синоде как административном органе, тут ничего нет догматического.