– Как ты здесь работаешь? Не страшно?

Ната указала под свой прилавок.

– Вот кнопка есть, нажать на всякий случай.

– И как быстро приедут?

– Не знаю, не нажимала еще, – слишком беспечно, на мой вкус, ответила подруга.

– А ты нажми, – предложила я.

– А если не приедут, как я дальше здесь работать буду?

У меня аж слова во рту замерзли.

Попрощались. Вроде обиды на меня Ната не держит, но меня к ней совсем не тянет ни в гости, ни в этот магазин страшный.

14 января

Такой отличный денек. И историю сдала. Пусть на четверку. Но никогда не любила эти затхлые даты запоминать и умерших уже людей изучать. Я всегда только вперед смотрю, что было там, позади, – уже не важно. Может, когда мне лет сто будет, оглянусь. А пока восемнадцать – не дождетесь! И стипендию сегодня еще выдали. Смех, конечно, а не деньги, но был повод по магазинчикам прогуляться. Я даже Нате позвонила – хотела ее в центр вытащить, показать, какая существует жизнь. Но та снова на смене была. Денег, наверное, заработает… Пошла одна по рыночку на Вайнера. Ну и, как всегда, зависла у ларька с колечками и браслетиками. Стою щупаю, грею руки об эту красоту. А сзади Алиса за плечо жмет:

– Кристинка, куда тебе? Ты и так вся увешана. Пальцев свободных нет.

Да, так и есть: тумбочка дома забита безделушками, как у вороны в гнезде, – видимо, здесь моя армянская половина отыгрывается за мамино классическое русское воспитание.

Я обрадовалась встрече. Алиса такая утонченная. Носит вроде ту же одежду, что и все, а выглядит, как будто из-за границы приехала. То платочек на шею повяжет, то джинсовую курточку поверх платья наденет. Вот бы у нее научиться так выглядеть!

Говорю ей, что стипендию трачу.

– Ну если так, пойдем, покажу кое-что. – И позвала с собой!

Зашли мы в торговый центр, и Алиса сразу повела в отдел с сумками. Указала на мою потрепанную котомку.

– Смотри, что ты с собой носишь. Ты же женственная, волосы красивые, черные, густые, такие волнистые. Одеваешься неплохо, но вот на сумку твою смотреть не могу без слез. Вот только поменяешь ее, сразу принц найдется.

– У меня, может, есть… – Я чуть не обиделась.

– Не, с такой сумкой только дворник на тебя польстится, чтобы было куда мусор складывать. Вот, смотри, какая.

Она взяла и протянула мне волшебной красоты бежевую сумочку с чуть заметным рисунком в виде цветов и листьев, размером раза в два меньше моего «мешка».

– Утонченная, стильная, не вызывающая, но и не скучная. Твой образ подчеркнет и не перегрузит. Бери.

Я сразу в нее влюбилась. Ну и что, что отдала всю стипендию. Мороженое дома поем месяц.

Алиса оказалась такой уверенной! Много о чем судит, точно на десять лет меня старше. Вот только в самого красивого парня на потоке влюбляться чревато. Хотя, может, она всегда такая – только за лучшее берется. Было бы здорово с ней подружиться.

15 января

Ната приходила сегодня в гости. Я ей похвасталась сумкой. Вся счастливая еще от покупки. Она только цену спросила. Говорит:

– Ты с жиру бесишься. Три хорошие сумки на эти деньги могла бы купить.

– Да что ты все про деньги! Я про красоту. Смотри, какая!

Она совсем насупилась. Посидели молча. Потом она, как в детстве, полезла в мой шкаф. Вытащила коробку со старыми игрушками. Достала Барби в розовом платье.

– Помнишь, как мы это платье на нее шили?

– Я эту коробку уже лет пять не открывала. Что ты вдруг вспомнила?

– Весело же было. Твоей Барби сшили розовое платье, а моей – желтое. Наши куклы в гости друг к другу ходили. У тебя во дворе малюсенький детский бассейн был, надувной. Так мы в Геленджик играли. В гостиницу.

Я вспомнила и Нату обняла, и мы взахлеб начали делиться воспоминаниями о детских проказах. Потом перешли на мальчиков в классе. Как гуляли парой на пару. С Женькой и Пашкой. Мне нравился Женька, а Женьке – Ната. Глупо получилось в итоге. Потому что Ната сохла по Паше.