– Знаешь, давай я сама разберусь, и не такими радикальными методами. Еще любовника мне не хватало вдобавок к клиентам и ремонту.
Света даже не обиделась, допила шардоне.
– Твоя жизнь, подруга. Терпеть можно долго, только потом и врач не поможет.
Но Маша все-таки верила в мамину присказку, что упорство и труд все перетрут. Когда она забила на это в последних классах школы, то еле-еле пролезла на платное в институт, а уже там зачастую не помнила, что творила в пьяных отрывах. Так доигралась, что пришлось униженно забирать документы и переквалифицироваться в молодую мать. Хорошо хоть, «Ютуба» в то время не было и Даша не могла увидеть себя в тех неподобающих позах. Молодому поколению уже не так везет в этом. С тех пор она твердо решила поступать только правильно, как подобает дочери, жене, матери.
И если подытожить, то да, так часто, как в эти полгода, они с мужем не ругались никогда. Но в этом все равно был позитив. Они снова стали общаться, пусть и на повышенных тонах, и получили бесподобный дом с огромной кухней-столовой, двумя санузлами, один из которых был только их, с выходом из спальни. Конечно, им еще предстояло обустроить второй этаж, дочкину комнату, которая, может быть, как это ни грустно, станет условно гостевой, если дочь осядет в Москве. Еще требовалось разобраться с подвалом, который был завален старыми вещами предыдущих жильцов. Один раз они сунулись туда и решили, что это точно пока подождет, – так не терпелось им обоим начать почти загородную, почти новую жизнь.
После переезда дела как будто наладились. Нытье мужа прекратилось или просто стало не так заметно. Новая спальня, как и ванная, стала частой свидетельницей их страсти. Да и дом без детей и соседей за тонкими стенами располагал к громким проявлениям чувств. Маша пообещала мужу, что обустроит второй этаж максимально без его помощи, только тогда Никита согласился потерпеть еще. Поэтому нужно было как можно быстрее, до его приезда, закончить демонтаж на втором этаже. Еще грязи и пыли будет достаточно, но, как говорится, упорный труд…
День закончился быстро, точно очередной небольшой файл закачался в архив жизни. Рендеры у клиентов. Аллилуйя! Иван загрузил КамАЗ старыми досками и мешками с мусором. Приедет Никита и даже не узнает, какой срач творился в его любимом дворе. Мария еле доползла до кровати, но спать еще не хотелось. Она полистала телефон, но быстро устала от вала бесполезной информации. Вспомнила, что вчера сравнила дневник девушки из далекой молодости с каналом «Дзена», и так захотела к нему вернуться, что заставила себя вылезти из уже нагретой постели на его поиски. Он так же и лежал на диване в гостиной.
12 января
Сегодня пришла к Нате в магазин. А почему магазин называется «Людмила», а не «Наташа»? – пыталась пошутить. Но Ната не поняла, стала объяснять, что так его хозяйку зовут. Магазинчик на краю нашей деревни, у улицы Щербакова. Машины так и носятся мимо на Химмаш. Маленький, темный, с одним окном, и то в решетке. В ассортименте только хлеб да пиво (ну почти). Нату из-за прилавка еле видно. Но она обрадовалась, как меня увидела. Все пыталась чаем угостить с печеньем, которое вытащила из коробки.
– Бери, – говорит. – Я спишу спокойно на недостачу.
Я вежливенько отказалась. Неделю только работает, а уже стала, как торговка. Пока рассказывала ей, завалился мужик. Швырнул на прилавок пару десяток и скомандовал ей «вон того пиваса» подать. Зыркнул на меня нетрезвым взглядом, как будто в бюстгальтер залез и сжал.
– Прокатимся?
Я голову вздернула высоко, чтобы отшить, но девочек вспомнила, что вчера обсуждали, и пробормотала, что домой бегу уже. И папа ждет. Он цыкнул, забрал бутылки, соскреб двадцать копеек сдачи и вышел. Сел за руль машины, уехал. У меня сердце только тогда забилось снова. Какие же мы беззащитные, девчонки! Он бы нас обеих мог в багажник запихнуть, и не поделали бы ничего.