17 января. Сегодня у меня в мастерской настоящий день визитов. Среди прочих были: князь и княгиня Лёвенштейн, княгиня ди Руан, затем – Его Величество король Баварии[18] и королева; они с первого взгляда узнали всех людей на портретах, стоявших у меня в мастерской; король был в прекрасном настроении. Именно сегодня я вручил портрет княгине ди Руан. И госпожа Лёвенштейн тут же получила от сестры картину в подарок. Было очевидно, что их связывают нежные отношения, и это было приятно видеть. Вечер провел у малышки Софи.

21 января. Вечером был у Росси, и вместе мы отправились посмотреть новую готическую церковь. Погода стояла прекрасная, сияла полная луна, и морозец пробирал. Утром ко мне приходил маркиз Молак с одним французским кавалером. Сегодня же получил письмо от моей ненаглядной Антониетты, которая пишет, что вся семья здорова, вот только она сама мучается сильным ревматизмом головы. Несколько дней назад к ним приехал мой кузен, и он тоже приписал несколько строчек.

Утром мне нанес визит придворный художник Штилер.[19]

23 января. После утренней прогулки в Английском парке работал над своей новой картиной – «Алкивиад»;[20] в час пополудни был принят послом России г-ном Севериным,[21] который был очень любезен и дал мне множество разумных советов касательно моего путешествия в Санкт-Петербург.

Из нашего долгого разговора явствовало, что желательно, чтобы я выехал либо через 15 дней, либо через три месяца. Если я поеду раньше, в столице никого не застану. И проведу несколько месяцев без работы, понеся значительные затраты. В каком затруднительном положении я оказался!

24 января. Утром нанес визит княгине Лёвенштейн; возникли некоторые препятствия к выдаче мне в долг 1000 флоринов, которые необходимы мне для поездки в Россию; я обратился с той же просьбой к Проффу. Но безуспешно. Доктор Казанова, который заходил ко мне сегодня, посочувствовал моей проблеме. В голове у меня невообразимая сумятица. Вечером пойду к малышке Софи.

25 января. Утром работал над портретом г-жи Дёрнберг, потом послал в Общество любителей искусств портрет графа Таше для выставки, которая откроется на следующей неделе. Сам граф зашел ко мне сказать, что королю очень понравился портрет, виденный им в моей мастерской. Таше был очень любезен со мной и уладил многие проблемы касательно моего путешествия. Он предложил мне себя в качестве гаранта перед местными банкирами, они выдадут мне 50 луидоров, и даже больше, если нужно.

26 января. Портрет Таше, выставленный в Обществе любителей искусств, всем очень нравится, судя по тому, что я слышал до сих пор. Мне же очень понравились морские пейзажи одного англичанина, имя которого я не запомнил, а также много других прекрасных пейзажей.

28 января. Утром был у банкира барона фон Хирша,[22] он выдал мне аккредитив на 1000 золотых цехинов для придворного банкира г-на Штиглица.[23] Я немедленно отправился к графу Таше, чтобы сообщить ему, что с сего дня он становится моим гарантом – редкий по своему благородству поступок, которого никогда не мог бы я ожидать ни от одного из милых моих соотечественников. После того мне позировала Ленора, подруга герцога Лейхтенбергского. Это сестра Софи. Я рисую с нее голову Мадонны. Вечером приехал в театр на бал-маскарад и смог попасть в королевские залы, где проходил придворный маскарад. Это было потрясающе. На Ее Величестве королеве и на герцогине Лейхтенбергской сверкали бесчисленные украшения. На многих кавалерах были дорогие костюмы XVI века, и выглядели они чрезвычайно элегантно. Впрочем, в целом бал-маскарад не произвел особого впечатления ни иллюминацией, ни убранством зал.