Вот уже и моряки стали замечать, что они приближаются к шторму. Вот уже и шторм поселился в их головах, но они смирились. На Капитана стали чаще бросать взгляды с опаской и надеждой. Холодные ветра поселились в парусах корабля. Поведение Повара стало больше походить на истерику – бесконечные шутки и много движения по всему кораблю. Повар пытался ловить взгляд Капитана, но человек на мостике, казалось, куда-то исчез. Распоряжения из его рта звучали, как из другого мира. «Чертов тупой петух», – думал про себя Кок. Однажды утром Кок проснется, как всегда, раньше всех и увидит в маленькое окошко своей каюты – грозовые тучи, которые раз за разом освещались раскатами молний. «Сегодня мы снова нырнем в пасть океана, да, Капитан?», – неслось в мыслях этого человека, и этот человек знал, где найти Капитана. Кок выбежал на верхнюю палубу и увидел то, что и ожидал. На капитанском мостике стояла фигура в камзоле из красной кожи, этот камзол Капитан носит столько, сколько помнит Повар. Несмотря на то, что камзол сделан из дорогой красной кожи, он выглядит достаточно просто. Вернее, скорее всего раньше он выглядел просто. Но спустя столько лет морей и путешествий – он давно впитал столько соли, ветров, морской воды и крови, что только глупцу покажется он простым, хоть на нем и нет узоров, которыми любят украшать свою одежду высшие сословия. Второй секрет того, что этот камзол так хорошо сохранился – это и сама фигура Капитана. Капитан не менялся с того времени, как Кок взошел на этот корабль.

У него не появилось брюшка – неизменного атрибута возраста, черты лица его все так же сухи и остры, как и при первой встрече. Сальные волосы он себе никогда не позволял – стригся регулярно, фуражку свою он не любил – и надевал только в безветренный штиль, чтобы не схватить солнечный удар. Дежурный по рулю прятался где-то на заднем фоне Капитана и пытался быть незаметным.

– Капитан, мы еще можем повернуть! – вскрикнул Кок.

– Зачем? И куда, мой друг? – первый раз обратился так Капитан к нему.

– Я не хочу умирать! – выдал наружу свои страхи Повар.

– Вы хотите жить вечно? Зачем это Вам?

– Я сам решу! – разозлился уже Кок.

– Вон, океан, мой друг, голубой и чистый, как слеза ребенка, и небо над ним не менее чистое. Это Ваш выбор.

Намек был для Повара более чем понятен. Вдали его ждала пустыня воды на сотни миль, в которых его не найдет никто в этом мире. Даже Капитан, если захочет. Ему бы сейчас себя найти в будущем шторме, в который их корабль сейчас войдет на полном ходу, на всех парусах. Кок чувствовал предвкушение корабля, чувствовал азарт этого безумца на капитанском мостике. А зверей корабля начинал охватывать безумный страх. Перед ними разверзлись черные небеса, сквозь которые раз за разом проскальзывали белые вспышки. Кок не мог теперь отвести взгляд от этих глаз, которые видел теперь впереди. А за страхом зверей следовало следующее чувство – поклонение. Поклонение перед человеком на мостике. До Кока, как из другого мира, донеслись слова: «Капитан, что нам делать?» Это ночной дежурный по рулю обратился к этому человеку, властелину их судеб, безумцу, петуху, которые возомнил, что он их бог, что ли. «Самодовольный болван!» – пронеслись слова в душе. Слова, которые прозвучали из его рта, но в своем сознании Кок их услышал, как что-то со стороны. Но этот его крик разбудил весь корабль.

– Уберите парус с главной мачты, и два верхних с остальных двух, – стальной голос Капитана начал возвращать уверенность в матросах.

– Я Вас ненавижу! – полушипя процедил Кок. Он стал чувствовать очень тяжелый взгляд на своей спине. Сейчас начали решать его судьбу. Кок не знал, что глаза могут так давить, быть такими тяжелыми, всего лишь человеческие глаза!