Меня отправили в МПП, отправили переодеваться. Форма для больных военнослужащих выглядит так: желтый шелковый костюм и штаны. Эту форму даже иначе складывают: кладем к себе переднюю часть костюма, рукава перекидываем на костюм, остатки так же заворачиваем так, чтобы он выглядел ровно.

Складываем штаны, кладем на костюм и снизу закрываем, получается ровная медицинская форма солдата. В МПП махровые полотенца синие, здесь каждый день проводят уборку, лежать и сидеть на кроватях нельзя так же, как и в казарме, если ты не высокотемпературный. Также есть запрет на телефоны, еду приносят из столовой.

До наступления Нового года оставалось четыре часа, и у меня не было телефона. Не только у одного меня, также и у моего товарища Костина Саши. Очень сильно хотелось услышать близких или хотя бы им написать «С Новым годом». И вот приносят наконец телефон. Он был разряжен, и надо было зарядить, что, конечно, на время разрешили.

А у Костина нет до сих пор телефона. Он попросил у меня телефон, чтобы написать своим родным. Я по душе добрый человек, решил ему помочь. Он написал, сказал мне «Спасибо!», и мне стало легче в душе. Всегда надо помогать, пусть даже это и не оценят. Благодарность придет совсем в иной форме.

Вот-вот настанет 2017 год, год моего дембеля. Уже раскладывают на столе гостинцы — хорошо, что принесли из роты и угостили. Не зря я скидывался со всеми по пятьсот рублей. По слухам, стол был на шесть-семь тысяч рублей.

Можно себе представить, какой это был стол: бананы и апельсины, бутылки сгущенки, шоколадные конфеты, печенья, вафли, карамельки и многое другое. Угостили, и я лег в кровать, так как плохо себя чувствовал. Я пытаюсь встать, но у меня ничего не получается.

Я слышу, как в столовой телевизор передает новогоднее обращение президента России и бой курантов. Все сидят, радуются, а ты лежишь, почти как мертвый человек. Настолько плохое было состояние, как у смертельно больного человека с раком легких. По крайней мере, я так чувствовал. Для меня это был самый худший Новый год в моей жизни. Я очень надеюсь, что самый радостный праздник после Дня рождения больше не будет так проходить.

В первый день Нового года меня отправили в Ковров, в медицинскую роту. Там также переодели, осмотрели, выделили койку, правда, в коридоре, так как много больных. Здесь сразу собирают мобильные телефоны, дают вместо них карточки, и по ним в определенное время получаешь мобильник.

В медроте ты спишь много, также есть дневальные, они сидят возле сестринской, подают команды по распорядку дня и убирают кабинеты вечером. Также в медицинском учреждении есть чепок, по ценам адекватней, чем в части. Туда идешь, если проголодался, надоело лежать или просто скучно.

Нелюбимое занятие для солдат — это уборка туалета. Туда по армейским заветам ставят провинившихся, или дневальный там убирает. В новогодние каникулы морозы стояли чуть ли не крещенские, так, чтобы вынести мусор, надо было очень тепло одеться и самым быстрым шагом дойти до мусорки и обратно.

Очень приятным сюрпризом был приезд моих родителей. Они приехали в медроту, их пустили в здание, и меня позвали к ним. Когда меня увидели, они были в шоке оттого, что я похудел. И это правда. Перед призывом я весил восемьдесят один килограмм, когда взвесился в медроте — весил шестьдесят девять килограммов. За месяц, даже меньше, скинул двенадцать килограммов. Тут все дело в трехразовом питании и резком отказе от фастфуда. Ну, почти.

Как все любящие родители, мои мне привезли много вкусняшек: бананов, яблок, сока, пирожных. Также я попросил привезти телефон-тапик. Чтобы свой сенсорный носить с собой, а тапик хранить в тубусе. В итоге мне привезли огромный оранжевый тапик Xinet, который нельзя разбить и который не тонет. Он очень сильно выделялся, что, с одной стороны, было приятно, а с другой — настораживало. Родители уехали, а я продолжал служить, ну, вернее, пока лечиться от тонзиллита.