– Серж, ты что, мой милый? Что с тобой? – успокаивала меня мама.

– Я очень соскучился по вам. Мама, папа, где вы столько времени были? – говорил я, сдерживая слёзы.

– Ну, сынок, нас не было три дня, ты что? Вроде трезвый? – говорил отец, смотря мне прямо в глаза, – На тебя что-то не похоже. Не было раньше за тобой проявления такой сыновней любви. Успокойся давай, смотри лучше, что мы тебе привезли, – и отец достал из кареты саблю, украшенную камнями. – Смотри, какая искусная работа.

– Да, пап, мам, она и правда очень красивая, но самое главное, что вы рядом.

– Сын, ты не заболел, а? – и мама потрогала мой лоб. – Да вроде нормальный. Ладно, пошли к гостям, а то заждались уже все, наверное.

– Кстати, саму саблю делал дядя Джек, сам лично, – говорил отец. – Ты ему, сынок, не забудь спасибо сказать, в столице её только украшали.

– Хорошо, скажу, пап. Правда, они мне уже коня подарили.

– Кого подарили? – удивился отец.

– То есть тягуна, что-то я расчувствовался сегодня, – оправдался я. – Не обращайте внимания.

– Так, это не дело. Влад! – окрикнула его мама. – Ты где?

– Я здесь, ваше сиятельство, – подбежал Влад и поклонился моим родителям. – Вы не беспокойтесь, с вашим сыном всё хорошо. Я говорил с лекарем пару часов тому назад. Он сказал, что это просто волнение перед переходом ко взрослой жизни. Он сказал, что пришлёт вечером свою дочку, чтобы она его осмотрела после празднования.

– Молодец, Влад. – ответил ему папа, – не бросаешь своего друга в беде. Я ценю это.

Мы прошли в банкетный зал, где были накрыты столы. Освещение в зале сейчас было за счёт распахнутых окон вдоль всего зала, а для тёмного времени под потолком висели огромные люстры, утыканные свечами. Это, конечно, романтично, но у таких люстр был ещё и огромный минус: как сосульки, на них висел воск. Его, конечно, снимали, когда он накапливался, но всё равно его было много, и пол под ними был довольно скользкий. Радовали окна, значит, стекло мне изобретать не придётся. За стол, в его главу, уселись сначала мои родители, затем я и дядя с тётей, а потом уж и все остальные гости. Я весь вечер практически не ел, просто смотрел на моих родителей. Интересно, это такой подарок Нараи, или они и впрямь так похожи на моих земных маму и папу? Я весь вечер тянул один бокал вина, пить не хотелось, потом пришло время танцев, и пришли музыканты. Инструменты у них, кстати, один в один как наши земные, форма несколько отличалась. А так и скрипка, как у нас, и пианино точно такое же, только более треугольное, что ли. Музыка напоминала что-то наше, из века восемнадцатого, танцевали почти все гости, а мне не хотелось.

– Серж, сынок, а что ты не танцуешь? Вон сколько барышень скучает. – сказала мне мама. – Что-то на тебя это совсем не похоже.

– Да что-то не хочется, мам, – отказался я. – Успею ещё.

– Так! Ну-ка пойдём поговорим в твою комнату, что-то ты недоговариваешь.

Мама взяла меня под руку, и мы пошли. Я шёл за ней и радовался ощущению её тёплой и живой руки. Как мне не хватало этого. Придя в комнату, мама сначала откинула занавески на окне, а потом присела на кровать и похлопала ладонью рядом с собой.

– Давай, присаживайся и рассказывай, что случилось? – произнесла она тонким голоском. – А это что за миски у тебя тут на полу? Тряпки какие-то валяются, надо бы горничной нагоняй устроить.

– Не надо, мам. Это я решил себе животное завести, – произнёс я. – Я её сегодня подобрал, у неё маму и братьев убили, она осталась совсем одна.

– У кого? – удивилась мама.

– Мам, только не пугайся и посмотри внимательнее вон на ту подушку, а лучше погладь её.