— Насколько помню, у тебя была другая работа, — хмурится Морозов и требует: — Давай, не тяни. Рассказывай, что затеяла?

— Ну… Ты, возможно, не знаешь, мои родители и Кошелев знакомы с детства. До гибели отца Олег и мама… — черт, как сложно о таком говорить. — В смысле, ничего между ними не было. Все закрутилось уже после похорон. Примерно через год. По крайней мере, раньше я так думала, — замолкаю, так и не прояснив до конца свою мысль. Морозов сам ее развивает:

— Раньше так думала. А сейчас иначе?

— А сейчас не уверена. Точнее, в маме-то я уверена. В том, что они с папой любили друг друга. И у нее никого больше не было. А вот Олег…

— Что случилось с твоим отцом? — перебивает Морозов. — Ты говорила, что он умер, я думал, от болезни.

— Нет, — медленно качаю головой и вздыхаю. — Папа погиб, выпал из окна два с половиной года назад. Нас уверяли, что это несчастный случай. Но мы с мамой всегда сомневались.

— Понятно, — хмурится Богдан. — И теперь ты считаешь, что Олег убрал соперника? — сходу озвучивает неприглядную версию. Серые глаза впиваются в мое лицо, следя за реакцией. Я морщусь и не пытаюсь скрыть, как мне неприятно это слышать. Но не возражаю.

— Меня посетила такая мысль, — отвечаю хмуро и отвожу взгляд в сторону.

— И что дальше? — сейчас в его тоне звучит раздражение. И я не понимаю, почему.

— Что, дальше? — переспрашиваю его.

— Допустим, твои подозрения оправданны. Зачем следишь за Кошелевым? Что собираешься делать?

— По-твоему, надо забить и жить, как ни в чем не бывало? Я так не могу.

— А что ты можешь? Хочешь его наказать?

— Ну… сначала надо выяснить правду. А потом уже думать обо всем остальном.

— Ясно. Так и понял, что тебе не дают покоя лавры Ниро Вульфа и Шерлока Холмса, — издевательски тянет он. Устало трет ладонями лицо и качает головой: — Черт, ты еще больший ребенок, чем я подозревал. Очертя голову лезешь в любую авантюру!

— Если бы не лезла, ты бы до сих пор торчал в том подвале. Или где-нибудь похуже, — огрызаюсь я и тут же испытываю неловкость, что так некрасиво напомнила ему о своей помощи.

— Я уже сказал тебе спасибо, — отвечает Морозов, вгоняя меня в краску. — А еще предупреждал, чтобы больше не делала глупостей.

— А что мне делать? Предлагаешь пойти в прокуратуру? — теперь уже сама не скрываю сарказма. Богдан хмуро разглядывает меня, потом отводит глаза и задумывается. Пользуясь передышкой, пытаюсь успокоиться. Вообще, я достаточно уравновешенный человек и умею брать себя в руки. Но рядом с Морозовым почему-то с трудом сохраняю спокойствие. Есть в нем что-то, что выбивает меня из равновесия. Он наконец поворачивается и произносит:

— Предлагаю вот что: займемся этим вместе.

— Вместе? — от удивления округляю глаза. — Тебе-то зачем?

— Затем, что и так пасу твоего отчима. Не злись! Помню, что не отчима. Кем бы он ни был, я за ним слежу. Поэтому и засек твои неумелые маневры. Как ты теперь понимаешь, у нас с ним война не на жизнь, а насмерть. Я должен найти компромат, чтобы его прижать. Так что у нас общие интересы. Ну и со мной у тебя гораздо больше шансов вывести его на чистую воду. Что скажешь?

Немного подумав, решаю выдать все, как есть:

— Честно говоря, не хочу участвовать в вашей войне. Мне надо убедиться, что Олег, действительно, виновен в смерти папы. Понимаешь? Нужны железобетонные аргументы. Ведь, если это так, придется все рассказать маме. А значит, разрушить ее жизнь второй раз. Я должна быть абсолютно уверена в своих словах. Иначе, никогда себе не прощу. А ты… В ваших отношениях уже все ясно. Тебе не нужна правда, ты хочешь его уничтожить. Не такие у нас и общие интересы.